Дальний Восток – регион с уникальным географическим положением. Он имеет сухопутные или морские границы с Китаем, Кореей, Японией, США. Территория имеет выход к двум океанам – Тихому и Северному Ледовитому.

История освоения территории Дальнего Востока

Активное заселение Дальнего Востока началось в середине XIX века. Численность населения увеличивалась быстрыми темпами. Сюда переселялись крестьяне и казаки из центральных губерний и Сибири, а также иностранные граждане – корейцы и китайцы. В России люди, решившие перебраться на Дальний восток освобождались от военной службы, платили пониженные налоги и имели множество преимуществ в области освоения земель. В 1913 году иностранцы составляли 13% от всего населения.

Рис. 1. Дальневосточный федеральный округ на карте.

С развитием региона стали выделяться крупные города, которые постепенно стали крупными экономическими и культурными центрами – Благовещенск, Хабаровск, Николаевск, Владивосток.

Население Дальнего Востока

Площадь Дальнего востока составляет 6169, 3 тыс. кв. км. На этой территории проживает 7,6 млн. человек, что составляет 5% от всего населения России. Плотность населения распределена по территории неравномерно. Большее количество людей проживают в Приморском крае с плотностью 12 человек на 1 кв. км. А плотность, например, в Магаданской области составляет 0,3 человека на 1 кв. км. Основную часть населения составляют русские, украинцы и татары.

Демографическая ситуация характеризуется отрицательной динамикой. За последние годы численность населения сократилась – многие (особенно молодежь) покинули регион и перебрались поближе к столице.

Коренные народы Дальнего Востока

На территории Дальневосточного федерального округа проживает несколько коренных народов, численность каждого из которых не превышает 50 тысяч человек. К коренным жителям Дальнего Востока относятся эвенки, эвены, нанайцы, коряки, чукчи и другие.

– народ, проживающий в Восточной Сибири. Также встречаются в Монголии и северо-восточной части Китая. Численность населения составляет 37000 человек, половина из которых проживает в Якутии.

ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой

Рис. 2. Эвенки.

Эвены – народ, родственный эвенкам. проживают в основном на востоке страны. их численность составляет 20000 человек.

Нанайцы – еще один малочисленный народ, проживающий вдоль берегов Амура. «Нанай» в переводе буквально означало – человек земли. Большинство нанайцев проживают в Хабаровском крае.

Коряки – народ, проживающий на полуострове Камчатка, в Чукотской и Магаданской области. Население этого малочисленного народа составляет около 8 000 человек.

– народ численностью 15000 человек. Практически все население сосредоточено в Чукотском автономной округе.

Рис. 3. Чукчи.

Что мы узнали?

На территории Дальневосточного округа проживает множество народностей и национальностей. Среди них встречаются как переселенцы (китайцы, корейцы), так и коренные народы (коряки, чукчи, нанайцы). Плотность населения распределена по всей территории неоднородно. Самая большая плотность населения в Приморье, а самая маленькая – на Чукотке и в Магадане.

Тест по теме

Оценка доклада

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 138.

EastRussia продолжает серию публикаций о статистике миграции на Дальнем Востоке, открытую заметкой . На этот раз мы изучили историю одной реальной миграции на примере экс-дальневосточницы Марины Хитровой (хотя она не позиционирует себя как экс-дальневосточницу - отнюдь! - и продолжает часто бывать на родине), а затем закопались в статистику по итогам 2016 года, чтобы подтвердить или опровергнуть предыдущие собственные же выводы. Подтверждаются они или нет - в материале EastRussia.

ПРОЧЬ ОТ ВОСТОЧНОГО СОЛНЦА
Марине Хитровой 27 лет. Четыре года назад она переехала из Хабаровска в Москву. В один прекрасный день уволилась из одной из структур краевого правительства, где проработала полтора года после окончания университета, купила билет в один конец, собрала вещи и полетела в город, в котором у нее было только два знакомых человека – подруга, уехавшая из Хабаровска годом ранее, и едва знакомый троюродный брат, в съемной квартире которого Марина и прожила первые два месяца, пока искала работу, квартиру и себя.

"Почему я уехала? – рассуждает Марина. – Точно не потому что перестала видеть перспективы развития или достигла потолка в карьере (кажется, так обычно отвечают на вопрос о переезде в Москву). Когда я покупала билет в один конец, мне было 23 года, я жила с родителями и у меня была интересная работа с приличной зарплатой, что для вчерашнего выпускника вуза неплохой результат".

Столицу покорять было непросто. Подруга помогла с интересной подработкой – нужно было писать заметки в журнал для начинающих бизнесменов. Марина за два месяца объездила почти весь город, завела много новых знакомств, сняла на пару с новой подругой (кстати, тоже дальневосточницей) квартиру в центре столицы. Новый город, новое окружение, новые вызовы – Марина приняла столичный ритм, московскую движуху. Сегодня у нее муж, сын и ипотека, много путешествий и интересная работа. Правда, есть одно правило – раз в полгода летать в Хабаровск. Пусть только на неделю, но все же. "Я не могу долго без этого высокого неба и яркого солнца, без своих родных и друзей – тех людей, ближе которых я так и не нашла в Москве”,- говорит она.

ВСТРЕЧНЫЕ ПОТОКИ
История Марины – одна из десятков тысяч историй дальневосточников, покинувших свой край. Причем с самыми разными эмоциями. Кто-то уехал в поиске, очарованный перспективами мегаполисов. А кто-то – наоборот, от безысходности, тяжелого климата и разваленной инфраструктуры.

Бюллетень Росстата "Численность и миграция населения Российской Федерации в 2016 году” дает много поводов для размышления. В первую очередь – о крайней неоднозначности данных по притоку/оттоку населения, которые высказываются региональными и федеральными чиновниками, и широко тиражируются СМИ. Даже минимальная аналитика по структуре миграции отчетливо демонстрирует целый ряд масштабных процессов. Да и что уж говорить – если в регионе с населением чуть более 6 млн человек в 2016 году выбыло 268 тысяч человек – это 3,9% населения!

Дальний Восток в 2016 году – лидер по стране по соотношению числа выбывших к средней численности населения. Этот показатель в целом по округу составляет 3,9% (для сравнения, СЗФО – 3,55%, УрФО – 3,21%, СФО – 3,17%; наименьшее значение на Северном Кавказе – 2,08%). С Чукотки уехал каждый 9-й (9,59%) – и это абсолютный рекорд по стране. Следом идут Ямало-Ненецкий автономный округ и Алтай (6,75% и 6,03%). На Дальнем Востоке активно уезжают из Магаданской области (5,58%), с Сахалина (4,31%) и из Якутии (4,18%). Интереса ради, наименьшую готовность к перемене мест демонстрируют Ингушетия, Чечня, Москва и Крым. Во всех четырех регионах показатель не превышает 1,5%.

Если брать миграционное сальдо (разницу между прибывшими и выбывшими), получим еще одно неприятное “лидерство" Дальнего Востока. Федеральный округ – лидер по оттоку населения в стране (за год население сократилось на 0,28%; отрицательные показатели также у СКФО (–0,21%), CФО (–0,07%), ПФО (–0,05%). Скорость оттока населения сразу у двух дальневосточных регионов составила 1% – это ЕАО и Чукотский АО. Ближайший показатель – в республике Коми и в Ненецком АО – колеблется на уровне 0,8%.

Томская область	Население	Выбыло	% выбывших	Сальдо (выб./приб.)	Отток, %
ДФО	6 188 800,0	241 075	3,90	-17 367	-0,28
Республика Саха (Якутия)	961 200,0	40 149	4,18	-4 153	-0,43
Камчатский край	315 400,0	11 764	3,73	-1 805	-0,57
Приморский край	1 926 100,0	69 371	3,60	-3 209	-0,17
Хабаровский край	1 333 900,0	50 042	3,75	-1 586	-0,12
Амурская область	803 700,0	29 650	3,69	-3 270	-0,41
Магаданская область	146 000,0	8 152	5,58	-739	-0,51
Сахалинская область	487 300,0	20 980	4,31	-487	-0,10
Еврейская авт. область	165 200,0	6 174	3,74	-1 602	-0,97
Чукотский авт. округ	50 000,0	4 793	9,59	-516	-1,03

КТО КУДА, А МЫ В МОСКВУ
268 тысяч выбывших – это означает, что именно такое количество людей уведомили регистрационные органы об изменении своего места жительства. Это не значит, что такое количество людей уехало с Дальнего Востока. Наоборот, эта цифра включает в себя внутрирегиональную миграцию. Вычтя которую, можно посчитать, сколько в действительности уехало (и даже куда).

Таблицы "Внутрироссийская миграция населения по территориям прибытия и выбытия в 2016 году” посвящены именно этой статистике. Внутрирегиональная миграция в ДФО в 2016 году – 159 тысяч человек. Уехало из макрорегиона в другие регионы России 81 629 человек. Приехало из других регионов России 56 553 человека. Разница, как видно, составляет 25 тысяч человек.

Анализ деталей этой статистики позволяет обнаружить несколько интересных процессов. Во-первых, 90% оттока происходит в пользу Центрального, Северо-Западного и Южного федеральных округов. Лидером при этом является именно Южный федеральный округ – сюда приехало с Дальнего Востока на 8916 человек больше, чем переместилось в обратном направлении.

Во-вторых сразу с двумя федеральными округами – Северо-Кавказским и Сибирским – Дальний Восток имеет положительное миграционное сальдо. Хоть и символическое. За счет Сибири население Дальнего Востока увеличилось на 353 человека, а за счет Северного Кавказа – на 166 человек.

Но самое интересное начинается при рассмотрении соотношения село / город, которое тоже дает Росстат. Города Дальнего Востока активно привлекают сельское население из всех федеральных округов кроме Центрального и Северо-Западного. За счет сельского населения со всей страны города Дальнего Востока выросли на 4,7 тысяч человек. Из них на 2,5 тысячи – за счет селян из Сибири. С городским населением тренд обратный – горожане с Дальнего Востока едут в села Центрального, Северо-Западного и Южного федерального округа. Причем лидером, конечно, является ЮФО: свыше 4 тысяч жителей дальневосточных городов в 2016 году обосновались в сельской местности на Юге России.

ЕСТЬ ПРИТОК!
Увеличение количества людей, по которым отсутствует информация об образовании, вероятнее всего связана с увеличением числа иностранных работников и трудовых мигрантов. Это и логично – на Камчатке остро требуются руки для рыбной промышленности, ЕАО традиционно привлекает дешевую рабочую силу на работу в сельское хозяйство. У Росстата есть статистика по источникам миграции в регион – и, что совершенно неудивительно, на фоне общего оттока населения, на Дальнем Востоке растет количество приехавших из-за рубежа.

Итак, в 2016 году ни один из регионов Дальнего Востока в целом не показал миграционный приток населения. Везде – отток. Тем не менее, ни один (!) дальневосточный регион не показал отрицательные значения по международной миграции. Везде – только “плюс”, от +73 человека ЕАО до +2,8 тыс. человек в Хабаровском крае.

Росстат делит международную миграцию на “страны СНГ” и “другие зарубежные страны”. Положительное сальдо в миграционном обмене со странами СНГ составляет 9 тыс. человек. На фоне абсолютных величин (всего из стран СНГ приехало 24 тыс. человек, а уехало – 15 тыс. человек), эти 9 тыс. “оставшихся" – это очень существенная динамика.

Как всегда, интересно посмотреть доли – какой из дальневосточных регионов более восприимчив к миграции из стран СНГ, какой – менее. Что интересно – со значительным отрывом лидирует Магаданская область – прирост населения за счет приехавших из стран СНГ составляет 0,7% от средней численности в 2016 году (в среднем по ДФО этот показатель составляет 0,14%). Второе место занимает Камчатский край (0,23%). Показатель, например, Якутии – всего 0,07%.

Этот результат Магаданской области – очень высокий. Для сравнения, в России Магаданскую область в 2016 году по соотношению притока миграции из стран СНГ к имеющемуся населению опередили только 5 регионов: Республика Мордовия, Калужская область, Курская область и город Севастополь.

К слову, выразителен также миграционный обмен как минимум трех дальневосточных территорий с “другими зарубежными странами” (не СНГ). Это Хабаровский край, Приморский край и Амурская область. Интенсивность этого обмена достаточно четко выделяется на фоне других регионов ДФО и может объясняться наличием границы с КНР (и близостью КНДР).

	прибыло из других зарубежных стран	выбыло в другие зарубежные страны	Сальдо
Хабаровский край	5 200	4 882	318
Приморский край	4 478	5 350	-872
Амурская область	1 042	1 854	-812
Камчатский край	236	146	90
Сахалинская область	221	70	151
Еврейская авт. область	24	20	4
Республика Саха (Якутия)	19	20	-1
Магаданская область	9	16	-7
Чукотский авт. округ	1	-	1

НЕ СТАРЕЕТ ДУШОЙ ДАЛЬНЕВОСТОЧНИК
Одна из таблиц бюллетеня Росстата посвящена возрастному составу миграции. Возрастные градации три – моложе трудоспособного, трудоспособного возраста и старше. Абсолютными лидерами по миграции, очевидно, являются люди в трудоспособном возрасте. Их доля в числе уехавших с Дальнего Востока – 75% (доля тех, кто старше – 10%, тех, кто младше – 15%). В числе приехавших – даже больше, 77% (стариков 8%, детей и подростков – также 15%). Тем не менее, уехало больше, чем приехало, и за год регион потерял 9374 человека в трудоспособном возрасте. Это очень немного (–0,25%), учитывая, что всего трудоспособного населения на Дальнем Востоке насчитывается сегодня почти 3,7 млн человек.

Тем не менее, интересно посмотреть динамику в региональном разрезе – как себя ведет статистика по отдельным субъектам Дальнего Востока. На графике видно, что, например, миграционная убыль трудоспособного населения в Хабаровском крае, в Магаданской области, на Сахалине и на Чукотке практически полностью возместилась притоком. Сокращение числа трудоспособного населения произошло в Якутии, Приморье, Амурской области и ЕАО. Миграционное сальдо в ЕАО – минус 1602 человека, причем 70% из них – в трудоспособном возрасте. Такой же процент в Амурской области – из 3270 человек разницы между приехавшими и уехавшими доля трудоспособного возраста – 70%. Для сравнения – в Магаданской области, Хабаровском крае и на Сахалине львиная доля миграционного сальдо – люди старше трудоспособного возраста.

5 ЯКУТСКИХ ДОКТОРОВ НАУК
Интересную статистику дает Росстат по структуре миграции с точки зрения образования. При взгляде на сальдо в глаза бросаются потери Хабаровского края в 23 уехавших кандидата наук, и очевидное приобретение Республики Саха (Якутия) в виде 5 (!) приехавших докторов наук. Вместе с тем, скрупулезное изучение цифр позволяет сделать ряд совершенно чувствительных выводов.

Миграция вымывает уровень образования и квалификации на Дальнем Востоке. Во-первых, это видно по структуре сальдо. Суммарный отток лиц старше 14 лет в 2016 году составил 15727 человек, при этом почти каждый второй из них (свыше 7,2 тыс. человек) – с высшим образованием. Тем не менее, в целом регионы сохраняют баланс по уровню образования среди тех, кто уезжает, и тех, кто приезжает. Хоть в абсолютных числах людей с высшим образованием приезжает и меньше, чем уезжает, но их количество более-менее пропорционально общему миграционному тренду. Исключение составляют два региона – Камчатский край и Еврейская АО, и это очень хорошо видно на графике ниже. В этих регионах доля людей без образования, или с отсутствием информации об образовании, ощутимо выросла за год. Причем замещение в первую очередь идет за счет людей с высшим образованием.

ВЫХОД – ВАХТА
Напоследок – еще одна таблица Росстата, описывающая виды и сроки регистрации по потокам выбывающих и прибывающих в регион людей. Возможных вариантов три: зарегистрирован / снят с регистрации по месту жительства; уехал к месту временного пребывания или вернулся с него. Здесь все достаточно просто – снялось с регистрационного учета по месту жительства на 21 тысячу человек меньше, чем прописались в новых квартирах. Уехали к месту временного пребывания на 7,5 тысяч человек больше, чем вернулись из него. Зато третий показатель – растет. На Дальнем Востоке как на территории временного пребывания в 2016 году зарегистрировались на 11 тысяч человек больше, чем уехали по окончании такого временного пребывания.

А ВСЕ–ТАКИ ПОЧЕМУ Я УЕХАЛА?
"Итак, все-таки почему я уехала? – продолжает Марина Хитрова. – Ведь были перспективы развития и здесь, в Хабаровске. Мне просто хотелось выйти из зоны комфорта, испытать свои силы – смогу ли я чего-то добиться в совершенно незнакомом городе, в 8000 км от дома, где нет ни родственников, ни друзей, ни работы, ни жилья. Мне было нужно почувствовать себя взрослой, самостоятельной, способной самой обеспечивать себя, платить за квартиру, покупать продукты, принимать важные решения. И, конечно, Москва всегда привлекала меня своим масштабом и близостью к Европе".

Сегодня переезд в Москву Марине кажется довольно безрассудным юношеским поступком, на который легко можно решиться "только пока тебе слегка за двадцать, родители еще в расцвете сил и у тебя никаких обязательств/мужей/детей". Однако Марина уверена, что это классный опыт, который дал ей именно то, чего ей хотелось. Хотя…

"Я совершенно не готова сказать, что всё, я навсегда в Москве”, – заключает Марина.

Редакция EastRussia приглашает экспертов-демографов и специалистов по миграции выступить с комментариями по поводу приведенных данных Росстата.

Что возить по Транссибирской железной дороге? Расстояния обходятся очень дорого. Фото Reuters

Согласно произнесенным в XVIII веке и растиражированным бесчисленное множество раз словам Михаила Ломоносова, Россия будет прирастать Сибирью. Но в начале XXI века все более актуальным становится другое суждение с прямо противоположным смыслом - а именно, что Сибирью и Дальним Востоком Россия начнет убывать. И если ничего не изменится, то однажды это может стать реальностью.

Обратный процесс

Сегодня на территории Сибири и Дальнего Востока живет всего около 26 млн. человек. А между тем эти земли занимают 70% территории России. Со времени похода Ермака происходило освоение Сибири и Дальнего Востока, и население в этих регионах неуклонно увеличивалось. В Сибири за ХХ век оно возросло примерно в девять раз. Но с 90-х годов ХХ века пошел обратный процесс. Если за период, прошедший после предыдущей переписи 1989 года, россиян в целом стало меньше на 1,2%, то в Сибирском федеральном округе – почти на 5%, а в Дальневосточном округе – на 16%.

Что касается Дальнего Востока, то с 1900 года по 1990-й численность его населения постоянно росла, и скорость этого роста составляла в среднем 80 тыс. человек в год. И параллельно с этим росли экономика края и уровень жизни населения. В результате к 1991 году размер реальных доходов населения на Дальнем Востоке (вместе с Якутией) составлял примерно 135% по сравнению со среднефедеральным показателем.

Следующие 15 лет ознаменовались падением всех показателей. Численность населения сокращалась со скоростью до 100 тыс. человек в год. И одновременно шла вниз экономика Дальнего Востока. И хотя после 2000 года наблюдается экономический рост, но если ситуацию сравнивать со среднефедеральными значениями, то отставание экономики Дальнего Востока продолжает увеличиваться. Достаточно сказать, что на сегодняшний день уровень реальных доходов населения на Дальнем Востоке составляет по отношению к среднему по стране примерно 96–98%.

Вот так и получилось, что в 1991 году в границах современного Сибирского федерального округа жило около 22 млн. человек, а сейчас – 19 с небольшим миллионов. А к концу 2025 года, по прогнозу Росстата, останется только 17,6 млн. То есть по сравнению с 1991 годом жителей станет меньше на 4 с лишним миллиона, или почти на 20%!

К тому же весьма неблагополучной станет возрастная структура населения, так как обжитые сибирские места покидает наиболее активная его часть. По уровню рождаемости и по уровню смертности на 1 тыс. человек регион выглядит, в общем, не хуже других территорий, а вот что касается среднемесячной зарплаты, то ситуация тяжелая. В силу климатических условий расходы на потребляемую энергию и стоимость услуг здесь примерно в 1,8 раза выше, чем в европейской части страны. А вот заработная плата в Центральном и Северо-Западном районах на 20–30% выше, чем в Сибирском федеральном округе. Отсюда и миграционные потоки.

Например, в 2004 году из Сибирского федерального округа эмигрировали 18 человек на каждые 10 тыс. жителей. Еще хуже ситуация в Дальневосточном округе. Там были годы, когда из 10 тыс. уезжали от 130 до 190 человек. В последние годы эта величина стала меньше – от 30 до 36 человек, но она тоже страшная. К тому же сибиряки значительно меньше рожают детей, чем их умирает, – в итоге мы имеем минус пять человек на тысячу жителей.

Мало того, что на таком огромном пространстве живет мизерное количество людей. Они еще и распределены крайне неравномерно. Сибирский федеральный округ – это более 30% территории России, и живут в нем 19 с небольшим миллионов человек. Если найти на карте центр Сибири – Новосибирск и ножкой циркуля провести круг радиусом 300 км, то оказывается, что из этих 19 млн. – 12 сосредоточены именно на этом небольшом по местным меркам пространстве. Неудивительно, что плотность населения в округе всего 3,8 человека на 1 кв. км!
Миграция нам не поможет
Расчет на то, что баланс населения может быть улучшен благодаря миграции из других государств, в первую очередь СНГ, себя не оправдывает. Пока репатрианты предпочитают селиться в южных и центральных районах России. Доля Дальнего Востока, например, в миграционном приросте России из бывших союзных республик составила 1,3%, а пограничных районов (Приморский и Хабаровский края, Еврейская автономная область, Амурская область) – всего 1%.

Развитие восточных районов возможно путем привлечения рабочей силы из соседних государств – главным образом Китая. Но иммиграция из соседних государств должна быть строго дозированной и контролируемой.

Продуманная комплексная программа по развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири необходима и по геополитическим соображениям. В прилегающих трех провинциях Китая живет 100 млн. человек при численности населения российского Дальнего Востока в 5 млн. человек. При продолжении оттока населения из этого региона России образуется «вакуум», а пустоты всегда так или иначе заполняются, особенно при давлении окружающей среды.

Сначала в Сибирь бежали от бедности, потом туда ехали за богатством (в советские времена это называлось «поехать за длинным рублем»). А вот какой смысл ехать мигрантам в нынешнюю Сибирь – непонятно. Осваивать Сибирь и Дальний Восток – это в первую очередь мужское дело. Но мужчинам нужны хорошие заработки. Обследования же показывают, что более 60% сибиряков не в состоянии позволить себе покупку даже крайне необходимых лекарств. В сложившихся условиях все попытки решить демографическую проблему отдельными разрозненными мероприятиями по стимулированию рождаемости или изменению миграционных потоков заранее обречены на провал. Они могут лишь несколько сгладить отдельные шероховатости, не меняя картину в целом.

По расчетам ученых, только для компенсации последствий сурового климата уровень жизни у сибиряков должен быть как минимум на 20% выше, чем у жителей европейской части страны. Сейчас же уровень жизни сибирского населения отстает от показателей Центрального федерального округа более чем в 1,8 раза. То есть в Сибири живут почти в два раза хуже, чем в Центральной России. Зачем же туда ехать? За бедностью?

Какая Сибирь нам нужна

Сибирь – природная кладовая. Но для того чтобы осваивать эту кладовую, на самом деле требуется не более 5 млн. человек вместе с семьями. И если страна будет оттуда брать только сырье – нефть, газ, лес – и рассматривать регион лишь как сырьевой придаток, то 19 млн. сибиряков и 6 с небольшим млн. жителей Дальнего Востока не нужны.

Пока же дело идет именно к такой модели. Ни один регион России, кроме Южного федерального округа, не имеет такого уровня безработицы, как Сибирский и Дальневосточный федеральные округа. В Дальневосточном – это 9%, в Сибирском – 10%. В приграничных с Китаем районах живут почти 5,5 млн. человек. И там происходит процесс деиндустриализации. А с китайской стороны приграничные поселения за последние 20 лет превратились из деревень и поселочков в процветающие города. Какими это вызвано причинами? Приграничная торговля дает им доходы, которые они используют для своего развития. Но возникает вопрос: а почему выгоды от нее получают только китайцы?

Ответ, считает директор Института экономических исследований Дальневосточного отделения РАН Павел Минакир, в экономических институтах, в пресловутой системе разделения между Центром и регионом доходов от той же самой приграничной торговли. Но разве что-то нам мешает изменить пропорцию этого дележа? Может быть, стоит попробовать это сделать и посмотреть, что из этого получится.

Какая продукция должна производиться в Сибири? И по какой цене? Тяжелейшая проблема – гигантские транспортные плечи: 2 тыс. км на запад и 2 тыс. км на восток. Значит, в Сибири должна выпускаться продукция с высокой добавленной стоимостью, продукция глубокой переработки. Другое производство, кроме добычи сырья, рентабельным не будет.
Сегодня даже северными надбавками людей в Сибирь и на Дальнем Востоке не привлечешь. Главное – это наличие высокооплачиваемых рабочих мест. А они могут появиться только на базе высокотехнологичных производств.

Дальний Восток превращается в так называемый инфраструктурный канал для содействия экспорту природных ресурсов России в страны Восточной и Северо-Восточной Азии. Дискутировать по поводу того, хорошо это или плохо – вывозить природные ресурсы, представляется бессодержательным. Если есть природные ресурсы – их надо использовать, уверен Павел Минакир.
Но как сделать так, чтобы этот «инфраструктурный канал» работал на развитие самого Дальнего Востока? В южной его части можно было бы создать так называемый индустриальный сервисный пояс, который опирался бы на имеющуюся инфраструктуру, на уже готовые промышленные узлы в районах Хабаровска, Владивостока, Находки, Благовещенска, Комсомольска-на-Амуре, Ванина и Советской Гавани. В его пределах могли бы быть созданы производства по частичной переработке как экспортных, так и импортных потоков, проходящих через Дальний Восток, – чтобы «отжимать» для Дальнего Востока часть добавленной стоимости.
А председатель Приморской ТПП Владимир Брежнев считает, что нужно создавать крупные производства по переработке углеводорода, древесины, рыбы с выходом на конечный продукт, размещая их с учетом действующих транспортных узлов, тем самым уменьшая до минимума расходы на доставку продукции.

В связи с этим надо решиться на беспрецедентные шаги в развитии региональной экономики, в том числе на принятие неординарных мер по социально-экономическому развитию Дальний Восток, приступить к реализации широкомасштабных проектов, включая формирование «восточной Силиконовой долины».

Глубокая переработка

Есть ли возможность переломить эту ситуацию? Да, есть, уверен директор Института геологии нефти и газа Сибирского отделения РАН, академик Алексей Конторович. Сегодня в нефтегазодобывающих районах – например, в Ямало-Ненецком автономном округе – непрерывно растет положительный миграционный поток. В это отнюдь не самое приятное на Земле место прибывает по 50–70 человек на 10 тыс. жителей. Коэффициент смертности там ниже, чем в целом по округу, и самый высокий коэффициент рождаемости – 14 человек на 1 тыс. человек. В Ханты-Мансийском автономном округе такая же ситуация. А вот в Кемеровской области – главном производителе угля в России – положение хуже, численность населения там падает. Из-за небольшой зарплаты.

Этот пример демонстрирует: если мы будем развивать Восточно-Сибирский нефтегазовый комплекс, то возникнут возможности для резкого улучшения уровня жизни населения. Строительство нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан как раз создает такие предпосылки. А ведь на Севере имеется огромное количество месторождений, которые не осваиваются, – в частности, крупнейшее в мире месторождение калийных солей.

Но при этом надо тщательно относиться к размещению предприятий нефтепереработки, газопереработки и газохимии. Восточносибирский газ – это уникальное сырье для развития газохимии. А по производству продуктов переработки природного газа наше место в мировом списке – в пятом-шестом десятке. Если начнем экспортировать непереработанный газ в Китай или в другие страны, то они разовьют эту промышленность немедленно, а мы потеряем последнюю возможность поднять экономику восточных регионов.

Необходимо как можно быстрее приступить к составлению национальной программы подъема экономики этих районов и подъема уровня жизни в них, тогда проблема демографии решится как благодаря увеличению рождаемости, так и из-за поворота миграционного потока в обратную сторону. И чем больше будем затягивать решение этого вопроса и отделываться одними лишь разговорами, тем труднее будет изменить ситуацию на противоположную.

У нас за годы реформ изменился подход к эффективности. Эффективность понимается исключительно с точки зрения отдельной корпорации: отдельной фирмы, отдельно взятого изолированного проекта. Так можно подходить к созданию сапожной мастерской. К развитию инфраструктуры так подходить нельзя, потому что инфраструктура приносит прибыль не сама по себе. Она целесообразна за счет совокупного кумулятивного эффекта, за счет развития экономики, в том числе не связанных с ней непосредственно отраслей.

Классический пример: первая очередь Транссиба окупилась в начале 30-х годов, а до этого она приносила одни убытки. Если забыть о совокупном воздействии Транссиба на российскую экономику, на сибирскую экономику, то получается, что ее и строить не надо было. А у нас сейчас о совокупном эффекте забывают напрочь.

Для России освоение и тем самым сохранение в своем составе Сибири и Дальнего Востока должно стать главным политическим и экономическим проектом первой половины текущего столетия. Конечно, в том случае если в наших планах нет намерения потерять большую часть территории. Разумеется, это потребует огромных вложений. Но деньги в стране есть. Вот только куда и на что они расходуются? Страна трещит по швам, а мы не желаем тратиться на то, чтобы этот шов окончательно не расползся. Как там говорил Талейран: это не преступление, это хуже, это ошибка...

Основное по численности население Сибири составляют русские, массовое переселение которых на Урал началось в конце XVI в. из разных областей европейской части России.
Коренное население превышает 1 млн человек и относится к нескольким языковым группам. Пестрый этнолингвистический состав коренного населения Сибири обусловлен характером расселения, изолированностью малочисленных групп, типом хозяйства (охотники и оленеводы)-, связанным с кочевым образом жизни.
В целом современное население Сибири характеризуется монголоидными чертами. Народы Средней и Восточной Сибири обладают наиболее выраженным монголоидным комплексом признаков и относятся к разным вариантам североазиатской расы второго уровня. У них сильно развит эпикантус, лицо высокое и широкое, плоское с низким переносьем. Среднеазиатскую
расу подразделяют на два антропологических типа: байкальский и центральноазиатский.
Население Крайнего северо-востока Сибири относится в основном к арктической расе, представители которой - эскимосы. Хотя среди оленных чукчей и коряков прослеживается примесь байкальского типа, все же эти народы в целом близки к эскимосам.
К западу от Енисея у разных народов отмечается ослабление монголоидных черт как результат древних смешений монголоидных групп с европеоидами. Среди народов Западной Сибири (манси, ханты, селькупы, западные ненцы, шорцы и сибирские татары) представлены варианты уральской расы. К ней могут быть отнесены некоторые группы хакасов и северные алтайцы. У них прямые мягкие волосы, довольно высокий процент (свыше 50) смешанных глаз, по сравнению с коренным населением светлее кожа, наблюдается более сильный рост бороды, нечасто встречается эпикантус (в 20-30 %), нос слабо выступает, спинка вогнута, губы тонкие, лицо сравнительно невысокое, ортогнат- ное, умеренно широкое, с менее выступающими скулами.
Ископаемые материалы (череп каменного века у с. Туой Хая на р. Чоне - приток Вилюя, череп бронзового века, найденный на р. Бугачан, черепа из Фофановского неолитического могильника в низовьях р. Селенги) свидетельствуют, что прототипом монголоидного компонента уральской расы, вероятно, было древнее монголоидное население, низколицее и сравнительно низкоорбитное, распространенное в лесной полосе Сибири.
К катангскому типу ближе стоит своеобразный тип нганасан, хорошо сохранившиеся в условиях изоляции на Таймырском п-ве остатки древнейшего населения севера Средней Сибири. Характерны: очень темная пигментация волос и глаз, довольно большая частота эпикантуса (свыше 40 %), очень слабый рост бороды, довольно высокое и очень широкое лицо с широким носом, большие размеры продольного и особенно поперечного размеров головы при малой (157,9 см) длине тела.
За время расселения по Сибири русских сложилась особая ветвь русского народа. Согласно историческим источникам, первоначальные переселенцы происходили преимущественно из Вологодско-Вятского и Архангельского краев. В XVII - XVIII вв.

сюда направился поток добровольных и ссыльных переселенцев из разных областей России, но преимущественно из средней полосы. На рубеже XIX-XX вв. из малоземельных областей Средней и Южной России мигрировало более 4 млн человек.
Антропологические исследования показали значительную роль метисации с коренным населением в формировании антропологического состава русских Сибири. На основании соматических и серологических данных установлено, что в смешанных группах русских Забайкалья бурятский элемент составляет 40 %, а в Якутии русские популяции почти полностью метисного происхождения. Даже без зафиксированного исторически смешения 5-10 % общего числа предков современного русского населения составляют аборигены. Своеобразие антропологического типа сибирских русских определяется и обособлением при первоначальном формировании групп переселенцев, особенно старообрядческих групп. Вопрос о времени первоначального заселения человеком Сибири учеными не решен. Мальта и Буреть (вблизи Иркутска) - наиболее древние из стоянок - относятся к поздним этапам верхнего палеолита. Найденное на стоянке Буреть скульптурное изображение женщины носит черты монголоидной расы. К более позднему времени относится стоянка Афонтонова Гора в Красноярске, в нижнем горизонте которой обнаружен фрагмент черепа молодого мужчины с уплощенным переносьем. Эта находка датируется концом верхнего палеолита и относится к монголоидному типу.
Неолитический и энеолитический периоды представлены малочисленным палеоантропологическим материалом из Прибайкалья и Юго-Западной Сибири. Антропологический тип населения, оставившего могильники 3-2-го тыс. до н.э. в Прибайкалье, называют палеосибирским. Он отличается признаками, свойственными североазиатским монголоидам, сходен с байкальским типом, характерным для эвенков Прибайкалья. Но неолитические черепа имеют более выступающие носовые кости, менее плоское и высокое лицо, более низкие орбиты, чем у байкальского и центральноазиатского типов. В связи с тем что уровень этих различий между неолитическими и близкими к современности сериями нарастает к западу от Байкала, эта особенность древнего населения истолковывается как результат небольшой

Глава 8. Антропологический состав народов мира
284
европеоидной примеси. Но существует и гипотеза о своеобразных недифференцированных чертах древних монголоидов, сохранившихся в типе американских индейцев.
Древнейшее население Южной Сибири (Алтай, Хакассия) представлено краниологической коллекцией из погребений афанасьевской культуры (3-є - начало 2-го тыс. до н.э.). Черепа имеют сильно выступающие носовые кости (их угол больше 30°), широкое и невысокое лицо, низкие орбиты, сильно развитое надбровье и долихокранную форму, т.е. преобладают отчетливо выраженные европеоидные признаки. Археологические данные фиксируют генетические связи данной культуры с синхронными культурами Средней Азии, что может указывать на генетические истоки афанасьевцев (рис. 19).

Во 2-м тыс. до н.э. на территории Алтая и Минусинского края на смену афанасьевской культуре приходит андроновская. Черепа из погребений андроновской культуры Южной Сибири отличаются от таковых предшествующего периода лишь более высоким черепным указателем, более прямым лбом и менее высоким лицом, что, возможно, объясняется эпохальными изменениями. По антропологическому типу и погребальному инвентарю представители андроновской культуры в Южной Сибири аналогичны таковым у населения западного Казахстана.
Ископаемый материал последующих эпох свидетельствует о проникновении на данную территорию монголоидных антропологических типов и смешении с древним европеоидным населением.
Антропологические типы Западной Сибири и Алтае-Саянского нагорья сложились в результате длительных смешений древних монголоидных и европеоидных элементов. Европеоиды проникали на территорию Сибири как из Восточной Европы, так и с территории Средней Азии.
Палеоантропологические материалы на Дальнем Востоке отсутствуют, поэтому можно лишь предполагать, что антропологические типы современного коренного населения сложились в результате проникновения в различные эпохи южных монголоидных элементов. Это предположение основано на сходстве антропологических черт населения данного региона и Восточной и Юго-Восточной Азии.
Вторичный очаг расообразования в Азии распался на третичные: североазиатский, охотско-камчатско-сахалинский, восточноазиатский, тибетский и юго-восточноазиатский. В мезолитическое и неолитическое время на их основе образовались четвертичные очаги. В восточноазиатском очаге выделился амуро-сахалинский как результат контактов континентальных монголоидов с тихоокеанскими и японско-китайский. Древнейшим населением Японских островов были мигранты с материка. Комплекс антропологических признаков, характерный для китайцев, корейцев, японцев и частично для маньчжурских народов, сформировался в бассейне р. Хуанхэ. Этот очаг расообразования назван дальневосточным.
Примерно во 2-м тыс. до н.э. были заселены Алеутские острова и сформировался алеутский четвертичный очаг расообразования. От современных алеутов древнее население отличается

рядом особенностей, сближающих его с эскимосами, что свидетельствует о генетических связях с ними.
Параллельно с алеутским формировался четвертичный эскимосский очаг расообразования, локализуясь в области, окружающей Берингов пролив (побережье Чукотки и Аляски).
Внутри современного локуса благодаря конвергентному возникновению и параллельному развитию образовалось два мик- ролокуса: центральноазиатский и байкальский. Данные о распределении факторов крови свидетельствуют о различиях крайних северных и внутриконтинентальных популяций, которые могли сформироваться вследствие адаптации к условиям Севера.
Расообразование байкальской группы популяций происходило в таежной зоне Центральной и Восточной Сибири. Наиболее вероятный очаг расообразования центральноазиатской группы популяций сконцентрирован в степных районах Монголии и Забайкалья. Этот ареал значительно расширился из-за более позднего расселения якутов по Лене. Центральноазиатский комплекс сформировался вследствие адаптации к континентальным условиям.
Одонтологические данные также свидетельствуют о мозаичном распределении признаков в исследованных сибирских популяциях (буряты, хакасы и аборигены Дальнего Востока), о древних и более поздних процессах метисации на разных уровнях.

РУССКИЕ (самоназвание), один из крупнейших наро­дов мира (всего около 146 млн человек), самый многочисленный народ РФ (115 млн человек, почти 80 % населения страны, по данным переписи 2002). Русский язык относится к восточнославянской подгруппе славянской ветви индоевропейской языковой семьи (см. Русский язык в Сибири ).

Письменность сложилась в X-XII вв. на основе русского алфавита, который восходит к кириллице. Русский литературный язык начал складываться в XIV-XVI вв., окончательно оформился в XIX в. Русский язык широко используется в качестве языка межнационального общения. Террито­рия проживания русских отличается сложной конфигурацией и многообразием природно-географических условий. В большинст­ве своем русские компактно проживают в пределах своей исторически сложившейся этнической территории в Восточной Европе и являются коренным населением Центральной России. Широко расселены в Сибири .

Первые русские проникали в Сибирь, главным образом в Югорию , еще в XII в. Однако начало заселения Сибири русскими было положено только во второй половине XVI в., с походом Ерма­ка. К 1622 население Сибири насчитывало, по экспертной оценке, 196 тыс. душ обоего пола, из которых число приш­лых, в основном русских, составляло 23 тыс. человек.

Численность русского населения по мере колонизации Сибири (см. Присоединение Сибири к России ) быстро увеличи­валась. Основными источниками пополнения численность русских в Сибири являлись вольная . В русскую этническую среду вливались представители аборигенных и других народов. В 1697 в Сибири насчитыва­лось свыше 11 тыс. крестьянских, преимущественно русских дворов с населением около 27 тыс. человек мужского пола. Учитывая, что женщин в Сибири на ранних этапах заселения было меньше, чем мужчин, численность всего русского крестьянского населения за Уралом можно оценить приблизительно в 40 тыс. человек. К 1699-1701, по оценке Я.Е. Водарского, численность крестьян в земледельческих районах Сибири составляла уже 60 тыс. человек, а к 1719 достигла 180 тыс. человек. По мнению В.В. Покшишевского, к началу XVIII в. (1709) численность русского населения Сибири достигла 229 тыс. человек и, возможно, впервые сравнялась с численностью автохтонных народов. С этого момента, несмотря на этническое многообразие, Сибирь является регионом, в населении которого преобладают русские. Численность русских на терртории Сибири, по данным I ревизии (1719-22), составляла 169 тыс. человек (70 % населения), II ревизии (1744-45) - 198 тыс. (64,7 %). К концу XVIII в., согласно сведениям, полученным в ходе V ревизии (1795-96), численность русских в регионе достигла почти 820 тыс. человек (69 % от всего населения).

В XVIII в. русские осваивали юго-восточную часть Западной Сибири, куда не только стягивались переселенцы из европейской части России, но и разворачивалась миграция крестьянского населения из северо-западной части региона. Наиболее интенсивный приток русского населения в Сибирь происходил в 1760-80, причем в это время масса переселенцев энергично осваивала мало заселенные восточные и южные районы. В то же время в северных и тундровых районах происходило даже уменьшение русского населения. В Тобольском уезде, наиболее заселенном в XVII в., русское население за 1767-82 уменьшилось на 30 %, в Тюменском и Туринском выросло крайне незначительно, в Березовском за 1740-60 сократилось на четверть. В начале XIX в. русских в Западной Сибири насчиты­валось 1 560 тыс. человек, что составляло абсолютное большинство населения края.

Перепись 1897 не регистрировала национальный состав населе­ния Сибири. Она фиксировала только лиц, считающих родным языком русский, и их конфессионную принадлежность. Наиболее точными, хотя и несколько завышающими численность русского населения, можно считать сведения о родном язы­ке. На основе этих данных можно судить о численности русских в Сибири (табл. 1.)

Таблица 1

Численность и удельный вес русского населения Сибири по переписи 1897

	Всего наличного населения (тыс. чел.)		Удельный вес русских в населении (%)
Енисейская губ.
Иркутская губ.
Забайкальская обл.
Томская губ.
Якутская обл.
Всего по Сибири

Дальнейший быстрый рост численности русских в Сибири связан с организованным переселением крестьян, которое приоб­рело особенно широкие масштабы в ходе Столыпинской аграрной реформы . За 1896-1906 в Сибирь пересели­лось 1,1 млн человек, в 1906-14 - 3,0 млн человек, или в 2,7 раза больше. В итоге в начале ХХ в. в Сибири проживало около 8 млн человек, из них не менее 6 млн русских (75 %). Зона преимущественного сосредоточения русских приобрела форму клина с широким основанием на западе (Обь, Иртыш) и сужающегося к востоку.

Первая мировая и Гражданская войны вызвали регрессивные тенденции в динамике населения. Русские вместе со всеми другими народами, населявшими Сибирь, пережили демографический кризис и понесли самые большие потери, оказавшись в эпицентре военно-политических событий. Темпы роста численности русского населения замедлились. Однако даже приблизительная оценка потерь русских в период Первой мировой и Граждан­ской войн невозможна из-за полного отсутствия статистических данных. Перелом данной тенденции произошел только после 1922 в связи с кардинальными сдвигами во внутренней поли­тике большевистского правительства. Введение новой экономической политики стабилизировало не только экономику, но и демографическую подсистему общества. Рождаемость стала быстро увеличиваться, смертность несколько сократилась, а приток населения из европейской части страны усилился. По данным Всесоюзной переписи 1926, в Сибирском, Дальневос­точном краях, Бурят-Монгольской и Якутской АССР проживало 11,3 млн человек, из которых 8,2 млн человек отно­сили себя к русским (табл. 2). Доля русских среди населения восточных округов Уральской области (Ишимского, Курганского, Тобольского, Тюменского и Шадринского ) составляла 93,6 % (2,2 млн человек.).

Таблица 2

Численность и удельный вес русского населения Сибири и Д. Востока по данным переписи 1926*

	Все население (тыс. чел.)	Численность русских (тыс. чел.)	Уд. вес русских в населении
Сибирский край
Бурят-Монгольская
Дальневосточный

* С учетом иностранных граждан.

Дальнейший рост численности русских в Сибири был связан с миграционным притоком населения в восточные районы страны. Сдер­живающим фактором увеличения численности русского населения явилось сокращение рождаемости и рост смертности, обусловленные индустриализацией, коллективизацией и голодом 1931-32 (см. Голод в Сибири ). Однако основным трендом демографического развития, как и прежде, оставалось быстрое нарастание численности русских.

Таблица 3

Численность и удельный вес русского населения Сибири и Д. Востока* по данным переписи 1939

	население	Численность русских (тыс. чел.)	Уд. вес русских в населении (%)
Новосибирская обл.
Омская обл.
Читинская обл.
Бурят-Монгольская
Якутская АССР
Хабаровский кр. В т. ч. Амурская обл.	108,9		75,176,070,7 78,2

* По административно-территориальному устройству 1939.

Перепись 1939 показала, что за Уралом проживало почти 14 млн представителей русского народа. Из них 7,6 млн сосредоточивались в Западной Сибири, 4,3 млн - в Восточной Сибири и почти 2 млн - на Дальнем Востоке. Удельный вес русских в на­селении восточных районов СССР составлял 82 %. Самая значительная доля русских была характерна для Западной Сибири, особенно для Новосибирской области (89 %). Высокая прослойка русских в населении в 1939 была зафиксирована в Читинской области и Красноярском крае (свыше 86 %).

Определить динамику численности русских в годы Великой Оте­чественной войны не представляется возможным из-за отсутствия статистических материалов о национальном составе населения Сибири и Дальнего Востока. Однако на основании данных о численности населения Сибири в 1941-45 (см. Население ) можно предположить, что численность русских в эти годы существен­но уменьшилась. Основными источниками сокращения явились мобилизации в армию, гибель людей в военных действиях, а также отрицательные показатели естественного прироста.

Завершение Великой Отечественной войны, компен­саторная волна рождаемости, сокращение смертности, приток мигрантов в восточные районы страны в связи с их форсированным промышленным и аграрным освоением оказали позитивное воздействие на динамику численности русского народа. Хотя в послевоенные годы практически все народы России приня­ли участие в заселении и освоении восточных районов страны, население Сибири и Дальнего Востока преимущественно увеличивалось за счет русских.

Таблица 4

Численность русского населения Сибири и Дальнего Востока по данным переписей населения, тыс. человек.

Алтайский кр.
Новосибирская обл.
Омская обл.
Томская обл.
Тюменская обл.
Курганская обл.
Читинская обл.
Бурятская АССР
Тувинская АССР
Якутская АССР
Приморский кр.
Хабаровский кр.
Амурская обл.
Камчатская обл.
Магаданская обл.

Как свидетельствуют переписи населения послевоенных лет, численность русских особенно быстро увеличивалась в тех реги­онах Сибири и Дальнего Востока, которые развивали сырьевые и энергодобывающие отрасли экономики. В Тюменской области , где создавался нефтегазовый комплекс, численность русских за 1959-89 выросла более чем в 2,5 раза. Удвоилось количество русского населения в Якутии, Магаданской и Камчатской областях. Быстрыми темпами нарастала численность русских в Хабаровском и Приморском краях , в Иркутской области , а также в Бу­рятии и Туве . В 1959 доля русских в населении Сибири и Дальнего Востока, включая Курганскую область , составляла 83,2 %, в 1970 и 1979 - 85,0 %, в 1989 - 83,6 %.

После распада СССР и втягивания России в мощный демографический кризис ситуация изменилась в сторону ухудше­ния. Темпы роста численности русских резко сократились вследствие явно неблагоприятных воспроизводственных процессов: падения рождаемости и увеличения смертности. Приток русского населения из стран ближнего зарубежья был не в со­стоянии компенсировать негативные тенденции.

По переписи 2002 в Сибирском федеральном округе проживало 17 530,9 тыс. русских (87,4 % от всего населения). Русское население Республики Алтай составляло 116,5 тыс. человек (57,4 %), Республики Бурятия - 665,5 тыс. (67,8 %), Республики Тыва - 61,4 тыс. (20,0 %), Республики Хакасия - 438,4 тыс. (80,3 %), Алтайского края - 2 398,1 тыс. (92,0 %), Крас­ноярского края - 2 638,3 тыс. (88,9 %), Иркутской области - 2 320,5 тыс. (89,9 %), Кемеровской области - 2 664,8 тыс. (91,9 %), Новосибирской области - 2 504,1 тыс. (93,0 %), Омской области - 1 735,5 тыс. (83,5 %), Томской области - 950,2 тыс. (90,8), Читинской области - 1 037,5 тыс. человек (89,8 %). В Дальневосточном федеральном округе прожи­вало 5 470,8 тыс. русских (81,7 %), в том числе в Республике Саха (Якутия) - 390,7 тыс. человек (41,2 %), в Приморском крае - 1 861,8 тыс. (89,9 %), в Хабаровском крае - 1 290,3 тыс. (89,8 %), в Амурской области - 831,0 тыс. (92,0 %), в Камчатской области - 290,1 тыс. (80,9 %), в Магаданской области - 146,5 тыс. (80,2 %), в Сахалинской области - 460,8 тыс. (84,3 %), в Еврейской АО - 171,7 тыс. (89,9 %), в Чукотском автономном округе - 27,9 тыс. человек (51,9 %). В Тюменской области перепись зафиксировала 2 336,5 тыс. русских (71,6 %), в Курганской области - 932,6 (81,5 %). В вышеперечисленных регионах в целом доля русских составляла 84,6 %.

В ходе заселения Сибири под воздействием природно-географических, социально-экономических и других факторов, а также контактов с местным населением или ассимиляции иноэтничных групп формировались локальные группы русских (этнотерриториальные, этносоциальные, конфессиональные). Карту их расселения на начало ХХ в. составили в 1979 Г.Н. Озерова и Т.М. Петрова. В русском населении выде­лялись 2 большие группы: старожилов, заселявших и осваивавших Сибирь в XVII - первой половине XIX в., назы­вавшихся на большей части территории чалдонами (см. Сибиряки ), и переселенцев, появившихся в регионе позднее и образовывавших территориально-этнографические группы мигран­тов, связанных местом выхода на сибирскую территорию. В старожильческих селениях выделялись края, называвшиеся «Российский», «Расея», «Тамбовский», «Рязанский» и другие. Группы старожилов смешанного происхождения в начале ХХ в. сохранялись на севере и северо-востоке Си­бири, в Якутии, Забайкалье. На Таймыре проживали затундренные крестьяне; на Камчатке - камчадалы , на Колыме и Камчатке - потомки гижигинцев (выходцы из западных и восточных сибирских губерний , смешавшиеся с якутянами и новокрещеными коряками); по реке Колыма - 2 большие группы колымчан : нижне- и среднеколымские, потомки русских старожилов, вступавших в брачные связи с юкаги­рами; на берегах Среднего Анадыря - марковцы/марковчане (по названию села Марково); в Якутии (в поселке Русское Устье) - русско-устьинцы (полярненские), или индигирцы/индигирщики - потомки русских поморов-мореходов (обособ­ленная группа русских крестьян и мещан , занимавшихся охотничье-промысловым хозяйством на берегах Среднего Анадыря и сохранивших русский язык и культуру, несмотря на брачные связи с юкагирами , эвенами , эвенками и якутами); по реке Лене - якутяне, представлявшие население бывших ямщицких селений; в устье Колымы в поселке Походск - походчане (походские); в низовьях Енисея - усть-енисейцы (сельдюки); в бассейне - ангарцы. В Бурятии в результате смешения казаков с бурятами и тунгусами появились гураны и карымы. Ряд локальных культурно-исторических групп сложного этнического состава, в основе своей русского, представляют казаки (см. Казачество Азиатской России ).

На территории Сибири проживали представители различных согласий поповского (см. Поповцы в Сибири ) и бес­поповского (см. Беспоповцы в Сибири ) направлений старообрядчества. С 1830-х гг. в Сибири начинают организовываться единоверческие приходы (см. Единоверие в Сибири ). Согласие староверов-часовенных (софонтиевцев), одно из наиболее значительных, после 1840 перешло к беспоповской практике (см. Часовенные Сибири ). Группа старообрядческого населения Сибири, организовавшая в 1760-е гг. поселения в Алтайских горах по реке Бухтарме, носит наименование «бухтарминцы», или «каменщики» (см. Бухтарминцы ). По Манифесту 14 декабря 1762 старообрядцы , жившие в Польше, были насильственно переселены на Алтай и в Забайкалье. Переселенцы прибыли в Сибирь после 1764. В этом потоке были представители согласий поповского и бес­поповского направлений. За ними закрепилось название «поляки», т. е. переселившиеся из Польши. На Алтае и в Восточном Казахстане потомков этих переселенцев до сих пор именуют «поляками», а в Забайкалье - «семейскими» (см. Семейские ). В Сибири распространено также наименование старообрядцев «кержаками», которое про­исходит от названия места расположения старообрядческого центра в Керженских лесах Нижегородской губернии .

В ходе заселения сибирской территории русские адаптирова­лись к условиям различных природно-ландшафтных зон. Принесенная русским крестьянством земледельческая культура, вы­работанная веками, получила дальнейшее развитие (см. Сельское хозяйство ). Использовались формы общинного землепользования и самоуправления (см. Община крестьянская ). Вспомогательную роль играли охота, рыболовство, пчеловодство, собирательство, различные ремесла. С появлением переселенцев началось бурное развитие промыслов. Вместе с тем, в ряде регионов базовая культурно-хозяйственная модель, сочетавшая земледелие (выращивание зерновых, овощных и технических культур), скотоводство (разведение крупного и мелкого рогатого скота, ло­шадей, свиней, домашних птиц), промыслы (кузнечный, столярный, бондарный, пимокатный и другие) существенно трансформировалась. В условиях Крайнего Севера ее воспро­изведение оказалось невозможным. Русские поселенцы вы­нуждены были перейти к хозяйственным методам коренного населения. Региональной особенностью являлось ездовое собаководство (на Крайнем Севере) и мараловодство на юге. В результате хозяйственного освоения русскими Сибири ее степной и лесостепной зоны ста­ли районами земледелия и животноводства, северные - промысловой зоной (охота, рыболовство), а горные - районами горных промыслов (руда, минералы, соль, уголь).

Русская семья (см. Семья крестьянская ) отличалась патриархальностью, многодетностью, сложным межпоколенным составом. С конца XIX в. начинает превалиро­вать малая нуклеарная семья, состоящая из родителей и их детей. Характерными для русских Сибири являются браки с людьми разных национальностей. В 1950-70-е гг. в отдельных регионах Западной Сибири межэтнические браки составляли от 38 до 73 %, в 2000 - около 20 %.

Для русского населения Сибири характерна вариатив­ность традиционно-бытовой культуры, обусловленная историческими, политическими, социально-экономическими, природно-географическими, этническими и другими фак­торами.

Основным носителем русских традиционных форм культуры жиз­необеспечения (поселения и жилища, одежда и обувь, пища и утварь) являлось крестьянство (см. Культура материальная крестьянская ). Духовная культура русских в Сибири базировалась на системе ценностей, связанных с опорой на традиции и заветы предков, уважением и соблюдением обрядов, восприимчивостью к достиже­ниям иноэтничных культур, обеспечивающей чувство надежности, позволяющей успешно ориентироваться в социокультурной сфере жизнедеятельности. Русское крестьянское изобра­зительное искусство Сибири развивалось в русле национальной художественной культуры, было полноправным ее вариантом, способст­вовало обогащению ее новыми элементами.

Важную роль в развитии культуры играл и играет фольклор (см. Русский фольклор ). В современных услови­ях самым массовым и жизнеспособным жанром русского фольклора является внеобрядовая лирическая песня. Русские песни отличались синхронным функционированием 2 разносторонних фольклорно-этнографических пластов: старо­жильческого (северорусского) и новопоселенческого (западнорусского, интегрированного с белорусским).

Активно бытует и продолжает развиваться частушка, распространены различные пословицы, поговорки и анек­доты. Из активного бытования практически вышел традиционный обрядовый фольклор. К концу ХХ в. частично сохранились лишь рождественские колядки, масленичные протяжные песни и благопожелания, отдельные свадебные песни и похоронные при­четы. В 1950-60-е гг. на гуляньях исполнялись различные танцы (барыня, вальс, кадриль, коробочка, краковяк, лявониха, подгорная, падеспань, полечка, полька-ба­бочка, танго, твист, фокстрот, цыганочка). Традиционная танцевальная культура к концу ХХ в. почти полностью исчезла, предпочтение народному танцу отдавало лишь старшее поколение. Образцы традиционного русского песенного, музыкального и танцевального фольклора воспроизводятся в основном участниками детских и взрослых коллективов.

В проведении обрядовых действий обычно принимают участие не только члены одной семьи, но и родственни­ки, друзья, знакомые, соседи, товарищи по учебе, кол­леги по работе. Широкий круг участников семейных об­рядов обусловливает их определенную устойчивость и преемст­венность. В традиционный русский обрядовый свадебный комплекс входили сватовство, сговор, девичник, баня, свадьба, послесвадебные обряды. Современный свадебный обряд русского населе­ния отличается значительной вариативностью. Предсвадебное сватовство со сватами, метафорическими приговорами пос­тепенно трансформируется в семейный совет, на котором решаются все основные вопросы будущей свадьбы.

Самым распространенным намогильным сооруже­нием у русских является деревянный крест. Со второй половины ХХ в. наблюдается последующая замена крестов разнообраз­ными надгробиями из металла, мраморной крошки или плит. Обязательная поминальная тризна совершается сразу после захоронения, а также на 9-й и 40-й дни после смерти (некоторые отмечают и 20-й), на полгода и год. Основными днями для поминовения усопших являются Радуница и Трои­ца. После возобновления деятельности церквей возродилась традиция ставить свечки «за упокой души».

Самым любимым праздником для русских является Новый год. К середине декабря начинается строительство снежных и ледовых городков, деревянных, железных и снежных горок. В летней обрядности наиболее стойко сохраняются тра­диции Троицы и Ивана Купалы. Современная обрядность русского населения отличается как значительным разнообразием, так и унификацией отдельных ритуальных действий. Религиозно-магические и символические элементы праздников и обрядов постепенно утрачиваются, а игровые и развлекательные функции усили­ваются.

По религиозной принадлежности русские Сибири в подавляю­щем большинстве являются православными христианами (в том числе старообрядцами), встречаются протестанты различных деноминаций, а в последние десятилетия - приверженцы неорелигий. Несмотря на то, что большинство современных русских считают себя православными, их религиозной сознание представляется довольно аморфным: «И верю, и не верю», «Не верующий и не атеист» и т. д. Лишь около 10 % русских ре­гулярно ходят в церковь, причащаются, исповедуются, соблюдают религиозные посты, отмечают религиозные праздники, знают и выполняют основные церковные каноны. До настоящего времени в быту сохраняются отголоски языческих божеств - домовых, русалок, леших и других, частично - вера в магию. Основная часть бытующих заговоров составляют лечебные, а также бытовые, любовные, социальные и другие. В качестве оберегов по-прежнему используются крестики, иконки, молитвы, булавки (иголки), подковки, мак и другое.

Среди главных факторов, детерминирующих этносоциальные процессы в разных регионах страны, в том числе и у русского населения Сибири, можно выделить общие тенденции мирового развития, экономическую и национальную политику государства, особенности регионального этнокультурного массива и протекаю­щих здесь миграционных процессов, исторический опыт этнокультурных взаимодействий. Урбанизация и стандартизация быта наибольшее влияние оказали на процессы, протекающие в сфере материальной культуры. Основу развития современной духовной культуры составляет синтез фольклорной и профессиональной культур. Частичное разрушение механизма межпоколенной транс­миссии, увеличение роли технически опосредованных контактов приводят к усилению позиций профессиональной культу­ры. Из семейных обрядов наиболее консервативными оказались обряды похоронно-поминального цикла (сохране­ние запретов и примет, связанных с покойником, традиционные сроки похорон и поминок, приготовление определенных блюд и др.). В свадебной обрядности сохраняются: выкуп невесты, благословение молодых, свадебный каравай, осыпание зер­ном и другое. В наименьшей степени сохранились обряды родильно-крестильного цикла, что во многом обусловлено исчез­новением главного их действующего лица - повитухи. К концу ХХ в. вновь восстанавливаются забытые многие понятия «крестных» отцов и матерей, которых называют также «лёльками».

Современное русское население Сибири отличается довольно высокой гетерогенностью, обусловленной спецификой заселения и расселения, разнообразными социально-экономическими, природно-географическими, этнокультурными и другими факторами. Его самосознание характеризуется многоуровневостью, усилением религиозные (православные) и региональные (сибиряки ) самосознания, самоидентификацией новых и старых социальных категорий (казаки, «кулаки», дворяне, фермеры и другие). Культура представляет собой сложный много­гранный феномен с многослойными напластованиями и синкретизмом различных традиций, широким диапазоном диалектов, фольклора, обрядов, форм культуры, активными межэтническими связями. Характерно исчезновение одних и сохранение других (полностью или частично) традиционных форм материальной и духовной культуры, трансформация и адаптация их к изменяющимся условиям общественного быта, появление и включение новых и заимствованных эле­ментов. В начале XXI в. доминирующим является процесс этнокультурной консолидации и выработки общесибирских форм традиционно-бытовой культуры.

Лит.: Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск, 1965; Колес­ников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX в. Омск , 1973; Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1979; Этнография русского крестьянства Сибири. XVII - середина XIX в. М., 1981; Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. Новосибирск, 1985; Русакова Л.М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989; Люцидарская А.А. Старожилы Сибири. Историко-этнографические очерки. XVII - начало XVIII в. Новосибирск, 1992; Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск , 1995; Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX в.: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995; Липинская В.А. Ста­рожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII - начало ХХ века. М., 1996; Фурсова Е.Ф. Традиционная одежда русских крестьян-старожилов Верхнего Приобья (конец XIX - начало XX в.). Новосибирск, 1997; Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998; Жигунова М.А. Культура русских в Сибири: традиции и современность // Культурологические исследования в Сибири. Омск , 1999; Она же. Этнокультурные процессы и контакты у русских Среднего Прииртышья во второй половине ХХ в. Омск, 2004; Золотова Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX-ХХ в.). Омск, 2002; Традиционная культура русских Западной Сибири XIX-XX вв. Очерки истории и быта. Омск, 2003; Русские. М., 2003; Вахтин Н.Б., Головко Е.В., Швайтцер П. Русские старожилы Сибири. М., 2004; Любимова Г.В. Возрастной символизм в культуре календарного праздника русского населения Сибири. Новосибирск, 2004; Русский этнос Сибири в XX веке. Новосибирск, 2004; Русский народный праздник. Омск, 2005; Шелегина О.Н. Адаптационные процессы в культуре жизне­обеспечения русского населения Сибири в XVIII - начале XX века. Новосибирск, 2005; Аргудяева Ю.В. Этническая и этнокультурная история русских на юге Дальнего Востока России. Владивосток , 2006; Православные традиции в народной культуре восточных сла­вян Сибири и массовые формы религиозного сознания XIX-XX вв. Новосибирск, 2006; Сибирь: Атлас Азиатской России. Новосибирск; М., 2007; Гончаров Ю.М. Быт горожан Сибири во второй поло­вине XIX - начале XX в. Барнаул ; Тобольск , 2008; Мамсик Т.С. Из истории адаптивных этнокультурных трансформаций на раннем этапе освоения Сибири // Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах: опыт освоения Азиатской России: Матер. всерос. науч.-практ. конф. Новосибирск, 2008.