(Очерк, составленный на основании пророческих писаний Аггея, Захарии и Малахии).

С завоеванием Вавилона Киром кончились тяжелые и продолжительные страдания народа иудейского вдали от дорогой отчизны, вдали от дорогих для каждого иудея развалин священного города и храма. По указу Кира пленники получили возможность возвратиться на родину, восстановить Иерусалим и построить храм Иеговы. В этом указе Кир выразил такую благосклонность к иудеям, принял такое участие в устройстве их судьбы, что не только дал им позволение возвратиться в свое отечество и построить город и храм, но еще приказал помогать им золотом, серебром и другими необходимыми вещами и наконец, приказал выдать им священные сосуды, взятые Навуходоносором из храма Соломонова. С восторгом приняли пленники милость великого царя; радостно забились их сердца при вести о свободе. В этой благодатной перемене их судьбы они видели милость и благоволение Иеговы, столько времени гневавшегося на них. Иегова снова обратил на них Свой милостивый взор – и будущее начало светит им самыми отрадными надеждами, самыми утешительными упованиями. Без сомнения в это время припомнились народу иудейскому все великие обетования и пророчества о славной судьбе народа Божия, которым в годину испытания несчастный народ боялся верить и которые многим начали казаться несбыточными. Но настоящий радостный исход дела разогнал в народе это недоверие к своему будущему, эти сомнения на счет своей судьбы. Упавший и унывший дух народа снова поднялся высоко. Иегова за них – кто же может сомневаться в возможности исполнения всех великих обетований? И вот, еще не двинувшись из мест своего изгнания, не сделав шага на новом пути, обрадованный народ воображает себя уже обладателем обетованной земли, видит Иерусалим и храм восстановленными в прежнем, если не большем, величии и блеске; видит себя счастливым и блаженным, могучим и страшным для всех своих врагов. Словом: на первых порах народ был на верху счастья; он забыл о прошедших своих невзгодах, не думал о будущих затруднениях. Кто осмелится осуждать и обвинять за этот избыток радости и веселья народ, который так тяжело и горько страдал и теперь вдруг получил свободу? Но справедливость требует заметить, что в его радости было много мечтательного, в его ожиданиях и надеждах, в его уповании на Бога было много преувеличенного и чудесного: он видел в будущем только счастье и счастий, мечтал только об удачах и удачах и не думал о тех затруднениях, которые могли встретиться ему тотчас по вступлении его в Палестину .

А в действительности затруднений этих было не мало.

Прежде всего, почти вся Палестина была занята чуждыми, враждебными иудеям народами. Можно сомневаться на счет того, позволил ли Кир этим первым, возвратившимся из плена иудеям занять всю область даже прежнего царства иудейского. Из очень краткого повествования Св. Писания видно, что вначале все сосредоточивалось около храма и Иерусалима. Что место древнесвященного города с приличной окружностью было передано возвратившимся и очищено от чуждых жителей, которые успели тут поселиться, – это понятно само собою. Но очень замечательно, что в подробном списке возвратившихся в первый раз упоминаются новые поселенцы только ограниченного числа городов древнего царства, и притом это по большей части только северные города, которые вместе с Иерусалимом причислялись к древнему Вениамину; из южных мы находим только Вифлеем, который со времен Давида почти неразрывно был связан с Иерусалимом (; ). Такое явление не могло быть случайным: без сомнения в Вавилоне сделалось известным, что только эти города и свободны для возвращающихся. Остальные важнейшие части древнего царства иудейского и израильского были заняты идумеями, самарянами и другими народами. Идумеи владели тогда всем югом царства иудейского и древним главным городом Хевроном, а на западе-до древних филистимских областей; далее к северо-востоку от Иерусалима между Иерихоном и очень незначительной областью обитателей Самарии они владели пространством около Иордана с городом Акраббимом, от чего вся эта область называлась Акрабатавией. Как идумеи овладели этими землями и утвердились в них, мы не имеем на это ни одного прямого свидетельства. Вероятно, Навуходоносор в награду за их неоднократную помощь ему во время войн против Иерусалима сделал их обладателями местностей к югу и северо-востоку от Иерусалима, чтобы с двух сторон сторожить за иудеями при помощи преданного себе парода. И эти давние наследственные враги израиля владели сими местностями и теперь, когда Кир дал свободу иудеям и, по всем признакам, он вовсе не хотел изгонять идумеев из тех стран, которые ими были занимаемы и обрабатываемы в продолжение 50–60 лет.

Далее в северные и средние пределы земли обетованной проникли многие языческие народы и крепко утвердились здесь. На далеком севере ее, как уже показывает самое его имя Галилея, так же и на востоке по ту сторону Иордана издавна жили язычники, сильно смешавшиеся с израильтянами; здесь же еще от времен вторжения скифов сохранился город, населенный их остатками, всегда ревниво берегший свою независимость. В средине страны в Самарии жили поселенцы языческого происхождения, оставшиеся здесь от ассириян. Эти чуждые поселенцы, собранные сюда из очень различных стран, уже давно свыклись с этой страной и в продолжение времени видимо все более и более сроднялись между собою и образовали одну народность. Из этого видно, что даже в средину священной страны проникли разнообразные языческие элементы.

Таким образом, возвратившись в свою отчизну, иудеи очутились лицом к лицу с чуждыми и враждебными к ним народами, которые окружили новое неутвердившееся общество со всех сторон. Чтоб утвердиться, чтоб поставить себя в безопасное положение, ему, кроме сильной энергии душевной, немало нужно было и материальных средств и сил. Энергии и веры в свое будущее на первых порах у нового общества было много, но немного было у него силы и средств материальных. Даже самое число возвратившихся вначале было очень незначительно. Мы, верно, знаем, что число всех, которые собрались около развалин Иерусалима и прочих занятых ими городов, состояло только из 42,360 мужей с 7337 рабами и рабынями. Правда, можно думать, что это были самые горячие патриоты, но в материальном отношении это были по большей части люди бедные: богатейшие и могущественнейшие иудеи мало склонны были к возвращению в отечество.

Но, не смотря на свою бедность, малочисленность и множество враждебных народов, подкрепляемые почти единственно упованием на помощь Божию, иудеи бодро приступили к тому делу, которое важнее всего было для их народной жизни. Возвратившиеся с Зоровавелем, прежде всего, должны были начать постройку храма: восстановить древнюю святыню было задачей их священной ревности. Но трудность очистить развалины древнего священного места и приготовить его для основания нового храма была так велика, что при наступлении 7-го месяца построили только простой алтарь и по древнему обычаю принесли на нем жертву. Не смотря на бедность народа, ревностно подвигались вперед приготовления к постройке храма. Опять, как некогда при строении первого храма, с Ливана поставляли кедровое дерево, нанимали плотников и других работников, нанимали тирские и сидонские корабли для перевозки драгоценного дерева до гавани иопийской. Таким образом, во втором месяце следующего года приспело время положить основание храма и это совершено было самым торжественным образом при звуках труб, при пении левитов и благодарственных песнях всего народа ( ср. с 3, 10 и д.). Хотя у многих старейших, жрецов, левитов и начальников, которые еще видели первый храм (ср. . с ), при взгляде на бедное основание этого храма, далеко уступавшего первому в красоте и блеске, невольно вырвались громкие рыдания: однако же, весь остальной народ так сильно торжествовал при этом, что „нельзя было распознать восклицаний радости от воплей плача народного“ ().

В эти дни народной радости и ликований общество самарийских поселенцев чрез торжественное посольство изъявило желание принять участие в построении храма; оно говорило: „будем и мы строить с вами, потому что мы, как и вы прибегаем к Богу вашему, и Ему приносим жертвы от дней Асардана, царя сирийского, который перевел нас сюда” (). Но представители возвратившегося из плена народа иудейского объявили, что не хотят иметь с ними никакого общения в деле построения храма и имеют позволение Кира только для самих себя. Истинное же основание такого отказа могло лежать только в особенных свойствах самарян. Хотя уже полтора столетия прошло с тех пор, как введена была религия Иеговы между язычниками, по преимуществу, поселенцами Самарии; но она введена была в полуязыческом виде прежнего царства 10 колен и кроме того она искажена была языческими воззрениями поселенцев Самарии, принадлежащих к разным племенам языческого востока (). Может быть, лучшие люди самарянского общества тяготились таким смешением различных религий и от них-то может быть и вышло предложение своего участия в постройке храма иерусалимского. Но члены нового иудейского общества не были уже похожи на своих предков, весьма склонных к язычеству.

Продолжительное народное бедствие совершенно изменило дух народа; теперь члены обновившегося общества ревниво хранили чистоту своей религии, и дух этой религиозной осторожности и мнительности, впоследствии развившийся до исключительности, в первый раз обнаружился в иудеях при этой попытке самарян: теперь в Иерусалиме трепетали уже от одной мысли о соединении с соседями, у которых религия не довольно чиста. При этом легко могли придти на память древние укоризны против Самарии и те бедствия, которые постигли иудейское общество за близкие сношения с нею – и в новом обществе пробуждается гордое презрение к соседям смешанной или чисто языческой крови. Конечно, этот отказ самарянам очень благоприятно подействовал на народную ревность новых поселенцев в Иерусалиме и без сомнения предстоятели нового общества действовали только в духе большинства тогдашних иудеев.

Но дальнейшие последствия этой религиозной осторожности и боязливости были очень не благоприятны для нового общества. Отвержение предложения самарян было поводом к возбужденно прежней вражды между новым обществом и соседними народами. Потому что в этом событии высказался дух нового общества, ясно обнаружилось, в какие отношения станет оно к соседям, лишь только почувствует силу и успеет достаточно утвердиться. Народы, населявшие теперь священную землю, хорошо понимали, что им угрожает борьба на жизнь и смерть, что им грозит впоследствии опасность или быть изгнанными из Палестины, или лишиться самостоятельности. Действительно нельзя сказать, чтоб опасения соседних народов были совершенно без основания: даже в этом столь слабом остатке Израиля жило еще много древнего духа со всеми воспоминаниями о прошедшей славе и со всеми надеждами на блестящее будущее и в лице Зоровавеля стоял во главе иудейского общества потомок Давидов, около которого теперь сосредоточились все мессианские упования, как это открывается из пророческих слов того времени (; ср. с высокими надеждами на разрушение всех языческих царств-). И вот самаряне, оскорбленные отказом, употребили все старание при персидском дворе, чтоб выставить иудеев людьми беспокойными и мятежными: „и им удалось выхлопотать царский указ о прекращении постройки храма ( и д.). Постройка храма остановилась и не подвигалась вперед во все остальное время царствования Кира. Без сомнения с наступлением нового царствования можно было надеяться на благоприятную перемену обстоятельств; но соседи Иерусалима и в Камбизе успели возбудить недоверие к народу иудейскому, нерасположение к постройке храма иерусалимского, к восстановлению самого города. И запрещение строить храм оставалось в прежней силе в продолжение царствований Камбиза и Лжесмердиса: потому что неприязненная интрига против иудейского общества неутомимо велась при дворе персидском до воцарения Дария ().

Уже одних этих препятствий и неудач, которыми сопровождалось построение храма, достаточно было, чтоб значительно уронить бодрость духа в народе иудейском. Но испытания его этим не ограничились. К неудобствам и невыгодам нового общества присоединилось еще и то, что самая земля, на которой они поселились теперь, по причине продолжительного запустения и неоднократных опустошений, одичала и стала неплодородною. Земледелие иудеев долго находилось в самом плачевном положении, труды и траты новых поселенцев далеко не вознаграждались плодородием земли. Достоинства почвы упали до того сравнительно с прежним ее состоянием, что там, где получали некогда из копны двадцать мер зерна, теперь получали только десять: егда влагасте в мех ячмене двадесят сат, и быша ячмене десять сат, и входисте в подточилие черпати пятьдесят мер, и быша двадесят (). Бесплодие ее по временам простиралось до того, что земледелец не выручал даже засеянных семян (). К несчастию новых поселенцев и без того бесплодная и одичавшая почва не раз страдала от засухи: удержится небо от росы, и земля оскудит изношения своя. И наведу меч на землю, и на горы, и на пшеницу, и на вино, и на елей, и на вся, елика износит земля, и на человеки, и на скоты, и на вся труды рук их ( ср. 2, 18). От того хозяйство и домашняя жизнь народа были весьма скудны; хозяин дома испытывал недостаток в самом необходимом, семья его не имела достаточно пищи, питья, не имела теплого жилища; народ постоянно должен был опасаться наступления голодного времени. При крайней бедности и недостаточности средств, у новых поселенцев все как-то не спорилось; замыслы их не приходили в исполнение, предприятия не удавались. Так изображает пророк бедность и беспомощность нового общества: сеясте много и взясте мало, ядосте, и не в сытость, писте, и не в пиянство, облекостеся и не согрестеся в них: и собираяй мзды, собра во влагалище дираво. Призресте на многа, и быша мала, и внесосте я в храм (домой), и отдунух я (). Аще еще познается на гумне, и аще еще виноград и смокви, и яблонь, и древа масличная не творящая плода ? (). Тогда, по словам другого пророка, мзда человеком не бе во успех, и мзда скотом не бяше ().

При крайней скудости и бедности внешняя безопасность общества не была достаточно ограждена и обеспечена: она нарушена была частью дикими зверями, которые размножились в продолжительное время безлюдья, частью всеобщим смятением, в которое приведены были пароды, жившие в соседстве с иудеями, безумным походом Камбиза против Египта. Во все эти страны, тяжело пострадавшие от персидского похода, не раз делали вторжения морские разбойники и производили опустошения; тогда больше всего имело значение право сильного и буквально исполнилось изречение пророка: и исходящему и входящему не бе мира от печали (от врага) и послю (я допускал восставать) вся человеки коегождо на искренняго своего ().

Одинокое положение среди враждебных народов, бедность и нищета, доходившая почти до общественного голода, вражда самарян, неблагоприятная перемена в отношениях персидского двора к новому обществу и вследствие всего этого невозможность строить храм Иегове – все это произвело самое неблагоприятное влияние на новое, еще не окрепшее и не утвердившееся общество: оно упало духом. Прежних одушевленных надежд на быстрое восстановление храма, Иерусалима и всей славы иудейского царства, с которыми пленники возвратились в свое отечество, теперь как бы не существовало. На место их в обществе переселенцев распространилось уныние, возникли разного рода сомнения и недоразумения. Видя неоконченным свой храм, стали сомневаться в благоволении и помощи Иеговы, на которую так много надеялись прежде; думали, что они вовсе не во время принялись за постройку храма: людие сии глаголют: не прииде время создати храм Господень (); на основании настоящих неудач стали заключать, что гнев Иеговы, постигший их предков, и теперь еще тяготеет над ними, и кто знает, скороли Иегова перестанет гневаться на них. Вследствие этих сомнений явился в обществе самый мрачный взгляд на свое возвращение из Вавилона, на свои попытки восстановить храм и Иерусалим, надежды видеть восстановление древнего царства сменились теперь горьким отчаянием: „напрасно возвращались мы из Вавилона, напрасно мечтали восстановить храм, Иерусалим и все царство», думали тогдашние иудеи. Эти сомнения и недоумения становились еще сильнее, западали в душу еще глубже, когда новые поселенцы обращали внимание на свое ничтожество, и на многочисленность и силу народов, их окружающих (). Израиль рассеян ими на все четыре стороны, унижен до того, что никто не может поднять главы своей (-21); ему ли надеяться восстановить Иерусалим, воздвигнуть храм Иегове? ему ли надеяться на возвращение славы прежнего царства и на победу над врагами? Скорее нужно полагать, что этот маленький остаток Израиля уничтожится и подавлен будет огромной массой языческих народов. И в самом деле, на каком основании это новое маленькое общество стало думать, что Иегова прекратил Свой гнев и обратил опять Свой милостивый взор на Сион и Иерусалим? Что служит залогом этой благодатной перемены в отношениях Иеговы к Израилю? Не мечта ли – это? Ведь храм, в котором Иегова являл бы Свое присутствие среди Своего народа и принимал от него поклонение и жертвы, еще не существует и самое созидание его встречает неодолимые препятствия. Иерусалим даже не имеет вокруг себя стен, без которых каждому иудею он представлялся беззащитным городом. А таков ли должен быть Иерусалим, в котором явится Мессия? (Зах. гл. 2). Все это подавало иудеям повод думать, что прежние близкие и благодатные отношения Иеговы к Израилю еще не восстановлены.

Среди разного рода неудач, несчастий, сомнений прошло около двадцати лет. Все сильнее и сильнее начало проявляться в пароде глухое недовольство; боязнь, малодушие и самолюбие готовы были охватить все общество. В то время, как крайне нужно было общими усилиями положить самые первые основы общества и доставить ему необходимые средства защиты, многие стали думать, что нужно прежде всего позаботиться о себе, и свою соблазнительную леность и отвращение от благородного труда извиняли тем, что теперь вовсе не время, оставляя свой дом, соединенными силами заниматься постройкой храма: Сице глаголет Господь Вседержитель, глаголя: людие сии глаголют: не прииде время создати храм Господень. И бысть слово Господне рукою Аггея пророка, глаголюща: аще время убо вам есть жити в домах ваших истесаных, храм же мой сей запусте? (); храм мой есть пуст, вы же течете кийждо в дом свой (-1,9) Эти неудачи начали производить уныние даже в предстоятелях нового общества – первосвященнике Иисусе и Зоровавеле, которые теперь в особенности должны бы отличаться непоколебимою верою и упованием на Бога. В особенности тяжелым камнем все это падало на сердце благочестивого первосвященника и мало по малу он начал поддаваться малодушию и робости, потому что его преследовала мысль, что все еще гневается на Израиля и что еще не кончился плен. Для чего же жертвы, когда Господь отвращается от народа Своего и не восстановил прежнего завета Своего? Как могло быть приятным Иегове служение, когда первосвящениик является пред Ним в измаранных одеждах (т. е. находится в состоянии не милости-)?

Зоровавель, на котором лежало преимущественно попечение о гражданском устройстве нового общества, не менее первосвященника страдал от разного рода сомнений и недоумений. Более, нежели кто ни будь, понимал он затруднительные обстоятельства своего общества, более, нежели кто ни будь, мог оценить все его нужды и потребности. Нужно было дать твердую опору гражданскому порядку в новом обществе, построить общественные здания, в особенности восстановить Иерусалим с его святыней и таким образом новому царству дать прочное и безопасное положение. Все эти обязанности лежали на его совести; но для исполнения их немало нужно было средств, а их не было. Мы уже знаем, в каком жалком состоянии находилось общество, какая бедность тяготила его, в какое неприязненное и уединенное положение стало оно к своим соседям. Особенно вражда самарян много повредила новому обществу. Своими происками при дворе персидском, следствием которых было прекращение постройки храма, они нанесли новому обществу самый тяжелый нравственный удар: этот удар попал в самое чувствительное место: с храмом соединены были неразрывно все интересы нового общества, – религиозные, нравственные и гражданские; с ним соединены были все надежды и упования; храм был главным пунктом, около которого сосредоточивалась вся жизнь нового общества. Прекратить жизнь в этом пункте значило остановить ее во всем обществ. Вот почему прекращение постройки храма произвело глубокое уныние в возвратившихся иудеях Зоровавель лучше других понимал значение храма для жизни всего общества и конечно сильнее других печалился от невозможности строить его. И чем больше думал он об этом, тем больше представлялось ему препятствий в этом важном деле. Кроме опасений за новое общество, его без сомнения немало беспокоили опасения за самого себя. Как предстоятель общества, как потомок царского дома Давидова, он прежде всех мог подвергнуться опале, в случае гнева персидских царей. И эта опасность не раз угрожала Зоровавелю. Так в царствование Лжесмердиса персидские чиновники писали ко двору письмо, в котором выставляли новых жителей Иерусалима самыми опасными людьми: лишь только им удастся укрепить город и построить храм, они непременно станут во враждебное отношение к персидской монархии и будут добиваться независимости и самостоятельности (). Как начальник общества и как потомок царского дома Давидова, Зоровавель скорее всех мог подвергнуться опале со стороны персидского двора вследствие неприязненнаго письма. Та же опасность угрожала Зоровавелю и тогда, как по голосу пророков Аггея и Захарии иудеи снова принялись за постройку храма, без разрешения персидского двора. Узнав о продолжении постройки храма, персидский чиновник послал царю подробное донесение о том, что делается в Иерусалиме, с указанием имен тех лиц, которые имели высший надзор над постройкой храма и потому больше всех подлежали ответственности пред персидским владыкою (). Что это были за мужи, которые указаны были двору, как возможные бунтовщики, мы в точности не знаем; но само собою понятно, что Зоровавель был один из первых. При виде таких затруднений и опасностей, грозивших как целому обществу, так и лично Зоровавелю, очень трудно было ему остаться мужественным, сохранить себя свободным от недоумений, от сомнения в счастливой будущности нового общества. И действительно Зоровавель начал поддаваться унынию и считать препятствия к восстановлению города и храма непреодолимыми (. Зах. гл. 4).

Но в эти важные и опасные минуты, когда уныние готово было охватить все общество, когда переселенцы, едва начав свое дело, готовы были уже оставить его, явились на помощь народу пророки Аггей и Захария. Своим могучим словом они оживили совсем было упадшее мужество своих сограждан и своими утешительными откровениями и обетованиями воскресили в нем веру в будущее значение судеб иудейского народа и исполнение всех древних обетований. Они всеми силами стараются возбудить ревность к построению храма, который должен быть окончен, не смотря ни на какие человеческие опасения и сомнения. Мужество их возбуждалось еще более от сознания всей важности этого дела. Они очень хорошо понимали, что если новое общество хочет опять сделаться избранным народом Иеговы и не желает воротиться назад, то оно непременно должно, прежде всего, построить храм. Храм иерусалимский имеет существенное значение для ветхозаветной Церкви Божией. Благодатный союз Бога со Своим избранным народом необходимо предполагал существование особенного места, в котором могло бы проявляться и поддерживаться благодатное общение между Богом и народом и которое служило бы видимым залогом действительности этого общения.

Без сомнения отрадно и возбудительно действовали на иудеев эти пророческие обетования. Но все еще иудеи не могли укрепиться духом в виду непривлекательной, незавидной действительности. Слава и величие Иерусалима и храма, процветание и благоденствие царства, как ни близки были сердцу каждого иудея; но все же оно не могло отдаться вполне этой вере, потому, что Иерусалим все еще оста вался беззащитным, не имел еще стены. Как мог иудей быть уверенным в будущем величии своего народа, когда этот народ в сравнении с прочими так ничтожен и мал, так унижен и обессилен? Чтоб рассеять эти сомнения, пророк старается внушить своему народу, что новый Иерусалим не будет нуждаться в стенах: сам Иегова будет его стеною. Он поселится среди Своего народа и будет беречь его, как зеницу ока: и Аз буду ему, глаголет Господь, стена огненна окрест, и в славу буду посреди, его (). Зане се Аз гряду, и вселюся посреде тебе (-10)... касаяйся вас, яко касаяйся в зеницу ока Его (-8). Посему иудеи не должны смущаться при мысли о своем ничтожестве и бессилии и о величии и могуществе своих многочисленных врагов. Всесильная помощь и защита Иеговы дает незначительному иудейскому народу решительный перевес над прочими народами. Вот уже близко то время, когда Иегова сокрушит могущество языческих народов, которые владычествовали над иудеями, унизили и рассеяли их по всем странам (). Вслед за уничтожением могущества врагов народа иудейского последует собрание всех рассеянных иудеев в землю обетованную и воцарение над ними Иеговы: иудейский народ снова сделается уделом Иеговы ().

Обличая и утешая целый народ, пророки не раз обращались с своими ободрительными речами и к частным лицам, от которых много зависало благоустройство нового общества – к первосвященнику Иисусу и Зоровавелю. Мы уже видели, что уныние, распространившееся в обществе, коснулось и этих лиц. Для уничтожения всех сомнений первосвященника и для возбуждения его бодрости пророк Захария, под образом снятия с первосвященника измаранных одежд и облачения его в одежды светлые, открывает, что Иегова прекращает гнев на народ Свой и приемлет его под Свое покровительство; вина его уничтожена. Иегова снова приемлет от народа служение, молит вы и жертвы. Пусть же не смущается сердце первосвященника за народ, вверенный его попечению! И как можно было первосвященнику поддаться сомнению и говорить в сердце своем: „дело наше напрасно, потому что мы не имеем никаких залогов помилования и исполнения наших упований“? „Ты и други твои сидящие пред тобою – мужи знамения“. Все состояние возвратившихся было необыкновенно, и хотя оно было печально, но все же для взора верующего служило залогом и знамением будущего. Самое возвращение было знамением и чудом. Возвратил ли бы их Господь, если бы не хотел исполнить Своих обетований? ().

Подобным же образом пророк ободряет и Зоровавеля. Конечно, сам по себе народ иудейский слаб и ничтожен, не представляет Зоровавелю могущественных средств к устройству храма и всей жизни народа; но Зоровавель кончит это великое дело не своею силою и крепостью, а подкрепляемый всемогуществом Иеговы, Его бдительным попечением о Своем народе: ради блага Своего народа Провидение Божие бодрствует над Зоровавелем и устраняет на его пути все препятствия, как бы они велики, ни были. Сие слово Господне к Зоровавелю, глаголя: не в силе велицей, ни в крепости, но в Дусе Моем, глаголет Господь Вседержитель. Кто ты ecu горо великая пред лицем Зоровавеля, еже исправити? (с Евр. Что ты, великая гора, пред Зоровавелем? равнина. ). Руце Зоровавелевы основаша храм сей, и руце его совершат его ( ср. ).

Ободренные и утешенные пророческим словом иудеи снова принялись за постройку храма, даже прежде, нежели получили разрешение на это от персидского двора ( ср. ). Между тем чиновники персидские, узнав о возобновившейся постройке храма, послали донесение ко двору. Благодаря справедливости и умеренности царя Дария, дело кончилось счастливо для иудеев. Вслед ствие представления наместника, изобразившего дело правильно и беспристрастно, при персидском дворе приказали исследовать дело исторически, и – царский указ снова подтвердил первоначальное позволение Кира (, б-6, 13). Постройка храма быстро начала подвигаться вперед и скоро приведена была к концу ().

Ничтожен, мал и беден был теперь народ иудейский. Предшествующая катастрофа едва не уничтожила бытие иудейского народа. После нее он был так слаб, что едва мог положить самые первые основания новой гражданской своей жизни, едва мог удовлетворить первым своим потребностям. От прежнего гражданского значения иудейского народа почти не осталось никаких следов. Но не такими последствиями сопровождался вавилонский плен для религиозной и нравственной жизни народа иудейского.

Из предшествующей истории народа иудейского мы знаем, до какой степени пал он в религиозно-нравственной жизни. Он до того склонен был к идолопоклонству, что постоянно забывал Иегову ради всякого нового идолослужения; в сознании многих из иудеев Иегова низведен был на степень обыкновенных богов; явились наконец такие люди, которые жили без всякой религии. И в нравственной жизни народ иудейский мало отличался от язычников: располагать свою жизнь сообразно правилам и обычаям язычников – сделалось модою между иудеями, особенно богатыми и знатными. Напрасно пророки увещевали народ оставить идолопоклонство и развратную жизнь-народ не обращал внимания на их слова и даже смеялся над ними. Напрасно некоторые благочестивые цари, как Езекия и Иосия, старались совершить обращение своего народа, очищение своего царства от идолопоклонства, – усилия их не приводили к желаемым результатам, потому что сам народ не был расположен к такому доброму делу. Нужно было какое ни, будь необычайное средство для исправления и восстановления упадшего народа, – средство, которое отрез вило бы обезумевший народ, дало бы ему возможность понять, чего он лишается, нарушая завет свой с Богом, и какую беду накликает на себя своей страстью к идолопоклонству. Таким средством оказался плен вавилонский. Чего не могли совершить пророки и лучшие цари, то совершила страшная катастрофа, постигшая народ иудейский, насильственно вырвавшая его из отечественной земли и бросившая его в чуждую страну, в среду идолопоклонства.

Среди самых тяжелых ударов несчастия, каким только может подвергнуться народ, иудеи без сомнения припомнили, прежде всего, увещания и угрозы пророков: теперь пред глазами несчастного народа было самое строгое и точное исполнение многих из них; он припомнил свою крайнюю беспечность, постыдное пренебрежение к речам пророческим, свою прежнюю беззаконную жизнь, горькие и ужасные последствия которой он теперь испытывал, и чувства глубокого сокрушения и искреннего раскаяния должны были пробудиться в нем. Оно так действительно и было. Самое ясное свидетельство этого представляют нам четыре дня покаяния и поста, которые соблюдались в воспоминание четырех величайших народных несчастий каждогодоно, в четыре различные месяца, и продолжали существовать до дней нового Иерусалима (). С самого плена начался в обществе иудейском поворот жизни к лучшему; народ желал бы прекратить всякую связь с своей прошедшей жизнью и, если бы это было возможно, забыть о ней совсем. Не грешить опять так, как грешили отцы т. е. предки, – теперь стало настоятельным завещанием новому поколению: прогневася Господь на отцы ваша гневом велиим. И речеши к ним: сице глаголет Господь Вседержитель: обратитеся ко Мне, и обращуся к вам. И не будите, яко же отцы ваша, ихже обличаху пророцы прежнии (). Это увещание Божие нашло добрую почву в сердцах иудейского народа, возвратившегося из плена вавилонского. Жизнь в плену, сре ди язычников как нельзя больше способствовала возбуждению отвращения к идолопоклонству и содействовала раскрытию сознания несравненного превосходства истинной религии. Теперь после плена уже нет и помину об идолах: служение им потеряло для иудеев всю свою привлекательность; как причина всех бедствий, перенесенных народом, как религия того народа, у которого иудеи были в порабощении, идолопоклонство решительно им опротивело. В плену все отдельные личности народа иудейского должны были по необходимости вступать в постоянное и самое тесное соприкосновение с язычеством; теперь самым решительным и определенным образом доставлен был самой жизни вопрос, нужно или нет забыть и оставить свою религию и подчиниться языческих повелителей. Но вопрос этот не мог быть решен в пользу язычества: самое близкое соприкосновение, самое точное знакомство с ним должно было возбудить в иудеях самое глубокое отвращение от него: между вавилонянами язычество достигло высшего развития, и в искусстве и в науке и в самой жизни оно выразилось вполне со всеми своими недостатками, со всем своим нравственным безобразием. По мере того, как язычество в глазах народа иудейского теряло свое очарование и свое обаятельное влияние на него, пред его сознанием ярче и ярче выступали высокие преимущества его отечественной религии: высота истин, которым она учила, чистота нравов, которые она заповедовала своим последователям, теперь стали понятнее и осязательнее народу иудейскому: в нем пробудилось самое сильное стремление сохранить неизменную верность вечным истинам своей религии, на которых некогда основано было общество; теперь наконец народ глубоко сознал, что они только и могут составить истинное его счастье, и они только и могут поддержать его в эту тяжелую годину испытания. С более чутким сознанием истинности служения Иегове пробудилось теперь презрение ко всему языческому.

И чем более сознавал народ иудейский достоинства своей и пустоту и ничтожество идолопоклонства, тем мрачнее и безотраднее казалась ему прежняя его жизнь, тем сильнее пробуждалось в нем горькое чувство раскаяния в прежних преступлениях, в своей прежней привязанности к идолопоклонству и в постоянном оскорблении Иеговы Бога израилева. И после плена обстоятельства возвратившегося народа были таковы, что все более и более усиливали это чувство и приводили на память прежние преступления народа. Бедность, скудость народных средств, несчастия и разного рода неудачи, особенно неудачи при восстановлении храма, политическое ничтожество и зависимость иудеев от язычников – все это и многое другое усиливало в народе упреки совести и пробуждало в нем чувства самого глубокого и смиренного раскаяния пред Господом Иеговою. В минуты такого покаянного настроения духа народ иудейский проникался самым глубоким и смиренным сознанием своей виновности пред Богом: ради множества беззаконий он считает себя недостойным быть избранным народом, стыдится обратить лице свое к Иегове Богу своему и в своих прежних бесчисленных бедствиях и в настоящем, довольно уничиженном состоянии видит праведное воздаяние за все преступления народа. В своей молитве пред Богом вот что говорит Ездра: Господи, Боже мой, стыждуся и срамляюся воздвигнути лице мое к Тебе: яко беззакония наша умножишася паче глав наших, и прегрешения наша возрастоша даже до небесе. От дней отец наших в преступлении великом есмы даже до дне сего: и в беззакониих наших предани есмы мы и цари наши и священницы, и сынове наши в руку царей языческих, в меч, и в пленение, и в расхищение, и в стыдение лица нашего, яко же в день сей (). Чувства Ездры, выраженные в этой трогательно-покаянной молитве, по справедливости, можно считать чувствами и большей части народа; потому что эта мо литва глубоко подействовала на парод, вызвала у него не только слезы раскаяния, но и самое живое желание исправить свою жизнь сообразно Закону Божию (). И вообще в народе иудейском за это время заметно сильное стремление сообразоваться в жизни своей с волею Божьею. Для удовлетворения этого стремления при всяком удобном случае и особенно при всенародных собраниях предлагалось чтение и толкование Закона Божия. Слова апостола Иакова на апостольском соборе: Моисей от родов древних по всем градом проповедающия его имать в сонмищах по вся субботы чтомый () – конечно можно относить ко временам и прежде плена; но мы в первый раз после плена имеем определенные свидетельства о чтении Закона Божия и объяснении его многочисленному собранию народа, потому, что плен пробудил в народе живую потребность изучения закона. Уже Ездра подал пример чтения и объяснения закона во время торжественных народных собраний ( и д.). Кажется, на первый раз эта обязанность преимущественно лежала на священниках ( ср. ). Между прочим именно и распространение знания Закона Божия в народе все сильнее и сильнее пробуждало желание устроить и общественную и частную жизнь по закону Моисееву и устранить отовсюду все чуждое, языческое.

Таким образом, вообще говоря, иудеи после плена были очень строги в религиозной и нравственной жизни: во всем заметно стремление сообразоваться с законом Моисеевым; об уклонении иудеев к богам чуждым, пристрастии к языческим обычаям, – у пророков после плена нет ни слова; только впоследствии появились некоторая уклонения от предписаний закона Моисеева. Народ стал удерживать у себя часть десятин и других приношений, предписанных законом, приносил жертвы недоброкачественные, со многими недостатками, запрещенными законом, – возлагал на жертвенник нечистый хлеб, животных слепых, хромых и больных, а лучшие вещества и лучших животных оставлять у себя. На жрецах лежала обязанность следить за доброкачественностью приносимая в жертву и устранять от жертвенника то, что запрещено законом. Но жрецы не исполняли этой обязанности; принимали от приносящих и возлагали на жертвенник нечистый хлеб и животных с разными недостатками. Такое пренебрежение своими обязанностями со стороны жрецов происходило от крайней беспечности, а скорее всего от корыстных расчетов, прикрываемых только лукавым снисхождением к бедности приносивших жертву (). Другим и, кажется, более опасным уклонением от закона Моисеева были браки с языческими иноплеменницами. С одной стороны такими браками наносилась крайняя обида иудеянкам, оставляемым ради иноплеменниц: несчастные, брошенные своими прежними мужьями, должны были терпеть крайнюю нужду, находиться в крайне беспомощном положении; с своими жалобами, слезами и воплем они могли обращаться только к Богу; на это указывает пророк, когда говорит: покрываете слезами олтарь Господень, и плачем и воздыханием от трудов (). С другой стороны, разводясь с иудеянками и вступая в брак с язычницами, подрывали уважение к брачному союзу и тем обязанностям, которые с ним неразлучны, а главное путем таких браков открывали свободный доступ в общество языческим верованиям и нравам: иудейскому обществу снова грозила опасность сделаться языческим. Вот почему пророки и благочестивые, люди того времени сильно восстали против таких браков и старались прекратить зло в самом начале. Вот почему пророк Малахия называет такие браки» мерзостью и унижением святыни Иеговы: оставлен бысть Иуда, и мерзость бысть во Израиле и во Иерусалиме: зане оскверни Иуда святая Господня, яже возлюби, и прейде к богом чуждим (. .

Не желая оправдывать этих уклонений и уменьшать их значения, мы все-таки должны сказать нисколько слов об их характере сравнительно с преступлениями народа пред пленом. Там заметно грубое пренебрежение Закона Божия, исчезновение всякой мысли о его святости и превосходстве пред религиями прочих народов; здесь преступления народные вовсе не имеют такого характера: нарушая то или другое предписание Закона, народ еще сознает святость и значение Закона и не считает себя свободным от исполнения его предписаний; хотя он и придумывает разные извинения в свое оправдание, но по всему видно, что он считает себя преступником, достойным наказания: самое выдумывание предлогов в свое оправдание показывает это. Конечно, преступно лукавое извинение своих грехов, но все же оно показывает, что человек не так глубоко пал, как пал тот, кто при всех своих преступлениях не считает себя виновным пред Законом; доколе живет в человеке сознание своей виновности, дотоле еще есть надежда на его исправление. Таким именно характером и отличаются упомянутые уклонения народа иудейского от Закона в период после плена. Народ утаивает у себя часть десятин и других приношений, приносит в жертву запрещенное Законом, – и в оправдание себя ссылается на свою бедность и затруднительные обстоятельства () и тем обнаруживает сознание своей виновности. Поэтому-то обличения пророков того времени не оставались без добрых последствий. Пророк Малахия обличает народ за утаивание десятин и лукавое извинение себя бедностью, и с достоверностью можно думать, что слова его не остались без действия: хотя на это нет указаний в самых пророческих писаниях, но вся последующая история народа иудейского показывает, что слова пророка упали на добрую землю: у иудеев последующего времени было сильно развито уважение ко всем предписаниям Закона Моисеева. Ездра и Малахия обличают своих единоплеменников за незаконные супружества с иноплеменницами и с таким успехом, что вследствие их убеждений расторгнуто было много таких супружеств ().

В период после плена вавилонского, когда стесненные обстоятельства народа все более и более возбуждали ожидание Мессии, заключился круг откровений о Мессии и Его царстве. Здесь открыто было немало частных событий из земной жизни грядущего Мессии. Вот сущность этих откровений в кратком очерке. Пред пришествием Мессии в мире явится Его Предтеча (). Он будет действовать в духе Илии (-4, 5). Как только Предтеча исполнит свое дело, тотчас явится в храм Свой Господь, Ангел Завета (). В жалком положении будет тогда народ иудейский. Он будет походить тогда на стадо овец, назначенных на убиение, которых купившие убивают и за не почитают того, и продавшие говорят: „благодарение Иегове, теперь я разбогател» и которых не жалеют пасущие их. Для спасения этих-то несчастных овец и придет на землю Господь, Пастырь добрый. С великим тщанием Он будет пасти овец Своих, но повсюду найдет противоречие Себе: величайший Пастырь не смотря па Свои бесконечные заслуги, будет оценен Своим народом в тридцать сребреников (); и, не смотря на то, что Он царь Правосудный, Кроткий и Спасающий (); Его пронзит неблагодарный и бессмысленный народ (). Но этим самым народ произнесет над самим собою приговор. Наказания Божия разразятся теперь над Иудою. Сильные массы войска окру жать стены Иерусалима и стеснять город (-12, 2); страшные бедствия постигнуть тогда Иерусалим: город будет взят, дома будут разграблены, поруганы будут жены и пойдет половина города в плен (-14, 2). Тогда у ослепленных отверзнутся очи; они исповедуют свое согрешение в отношении к истинному Пастырю и полные скорби раскаяния воззрят на Того, Которого пронзили и спасутся (-12, 10). А между тем дело доброго и истинного Пастыря отнюдь не погибнет, не смотря на Его смерть. Его Царство – царство мира – распространится повсюду; держава Его будет простираться от моря до моря и от реки великой до пределов земли (9, 10), потому что и у язычников откроются очи; весь мир будет покланяться единому Богу: от Восток солнца до Запад имя Мое прославится во языцех и на всяком месте фимиам приносится имени Моему и жертва чиста: зане велие имя Мое во языцех будет, глаголет Господь Вседержитель ().

Что действительно так мыслили и чувствовали иудеи, возвращаясь из плена, – это можно видеть из того глубокого уныния, в какое они впали по возвращении в Палестину вскоре после того, как им пришлось испытать невыгоды своего положения: из одной крайности они впали в другую. При неудачах и препятствиях они сомневаются в помощи Божией; малодушествуют при виде бедности возникающего храма и города (

С евр.: остаются ли уже в жилищах зерна? И до ныне ни виноградная лоза, ни смоковница, ни граната, ни масличное дерево не приносили плода.

С еврейского: Вероломна Иудея, и мерзость совершается у Израиля и в Иерусалиме: ибо Иуда унизил святыню Иеговы тем, что любит и берет в супружество дочь бога чужого.

Вавилонский плен или Вавилонское пленение - период в истории еврейского народа с 598 по 539 до н. э. Собирательное название серии насильственных переселений в Вавилонию значительной части еврейского населения Иудейского царства в правление Навуходоносора II.

Этот период завершился с возвращением части евреев в Иудею после завоевания Вавилонии персидским царём Киром Великим.

Вавилонское пленение стало поворотным пунктом в развитии еврейского религиозно-национального сознания.

Вавилонский плен

В 586 году до н. э., после очередного восстания Иудеи, вавилонский царь Навуходоносор (Невухаднецар) штурмом взял Иерусалим и разрушил . Вавилоняне вывели из страны огромное количество пленных. Так начался для евреев великий плен, который продолжался почти 70 лет.

Со временем могучая Вавилонская держава ослабла и стала лёгкой добычей персидских царей. Навуходоносор царствовал 45 лет. Его сменил его сын Авельмардук (Эвил Меродах), который царствовал 23 года.

Его преемник Валтасар, вступив в третий год своего правления, с трепетом считал дни по мере того, как приближался конец семидесятого года. И когда эти 70 лет, как ему казалось, истекли, Валтасар возликовал - Вавилон пережил роковой срок, и Иерусалим не был восстановлен!

Стремясь показать свое презрение к Богу, которого уже не боялся, он устроил пир, который вошел в историю как образец дикой оргии. В честь своего празднества он сделал то, на что не осмелился даже его дед. Он вынул из сокровищницы сосуды Храма, чтобы использовать их в своем необузданном пиршестве.

Но Валтасар ошибся в своих расчётах и к утру он был убит Дарием, мидийцем, и зятем Дария Киром, персом.

Правление Кира Великого

Согласно еврейской традиции, Дарий предложил трон Киру, но последний отказался. Дарий процарствовал год, а Кир - менее 3 лет. Таким образом исполнилось пророчество Даниила, согласно которому, Вавилонское царство перейдёт сначала к Мидии, а затем к Персии.

Новая власть отличалась веротерпимостью. Евреи пользовались значительными правами и самоуправлением. Персидский царь Кир позволил евреям вернуться в Иудею и восстановить Храм. Для этого выделялись значительные средства из царской казны, а также возвращались храмовые ценности, которые когда-то были увезены вавилонянами. Указ Кира был издан за два года до того, как Артаксеркс (Ахашверош) стал царём и за четыре года до событий, описанных в свитке Эсфирь.

Хотя Кир и разрешил евреям вернуться на свою родину, лишь 42 тысячи из них откликнулись на его призыв, остальные предпочли остаться в Персии. Начались работы по восстановлению Храма, несмотря на набеги враждебных племен, живших вблизи Иерусалима. В Вавилоне возродилось изучение Торы, однако, даже среди наиболее выдающихся представителей народа были такие, которые спрашивали, должны ли они оставаться верными союзу с Богом после того, как Он лишил их возможности жить на Его земле.

Кир перевёл свою столицу в Сузы (Шушан) в земле Элам. Однако в последние месяцы своего царствования Кир изменил отношение к евреям и запретил новым группам изгнанников возвращаться в . Это препятствие вызвало отчаяние в среде тех, кто уже находился в Иерусалиме, и работы, начатые с такими надеждами, были приостановлены. И все же восстановление Храма не было запрещено, хотя встречало всё больше препятствий.

Политика веротерпимости продолжалась и при наследниках Кира.

На чужой земле

Большинство плененных евреев оказались в вавилонском изгнании. Несмотря на то, что евреям грозила серьезная опасность: они жили среди иноверцев и могли перенять их обычаи, — это изгнание стало началом возрождения нашего народа.

Вавилонская империя была огромна — она простиралась от Персидского залива до Средиземного моря, и все входящие в нее государства очень обогатили ее. Вавилонские мудрецы умели воздействовать на сверхъестественные силы, армия вавилонян побеждала в многочисленных войнах. И вот в центре этой огромной страны оказался маленький народ, попавший сюда с берегов Средиземного моря.

Изгнанников, оторванных от родной земли, мучили вопросы: «За что мы были изгнаны и кто вернет нас на родину?», «Может быть, действительно, были правы вавилонские мудрецы, прославлявшие своих богов, которые помогли им покорить другие народы и поставить их под пяту вавилонских правителей?» Подобные мысли были очень опасны, потому что евреи могли раствориться среди вавилонян и исчезнуть, так и не исполнив возложенной на них у Синая великой миссии.

Но еврейские пророки спасли народ от этой опасности. Те самые пророки, которых нынешние изгнанники не хотели раньше слушать и которые предостерегали их от грядущих несчастий в те времена, когда народ еще жил на своей земле. Все их предсказания сбылись. Поэтому теперь изгнанники с особой надеждой вслушивались в слова о грядущем освобождении, сказанные Иешаяу и другими пророками. Раз их пророчество о разрушении Храма, сделанное за сто тридцать лет до этого, сбылось, должны сбыться и предсказания о будущем освобождении.

Укрепляя дух изгнанников

Надежда и вера евреев Вавилонии усиливались, когда они вспоминали пророчества Ирмияу, который задолго до разрушения Храма предостерегал их от растворения среди чужих народов и поклонения чужим богам:

Ибо уставы народов — суета,

потому что срубают дерево в лесу,

обрабатывает его топором рука мастера.

Серебром и золотом украшает он его,

гвоздями и молотами прикрепляет его,

чтобы не шаталось.

Подобны они пугалу на бахче и говорить не могут;

их носят, ибо не могут они сделать и шагу;

не бойтесь их, потому что они не смогут причинить

зла, но и добра сделать они не в силах.

(Ирмияу 10.4—6)

Пророк говорит о величии Всевышнего:

Нет подобного Тебе, Г-споди!

Велик ты и велико Имя Твое могуществом. Тебя ли, Царь народов, кто не убоится, как и надлежит это Тебе;

Ибо среди всех мудрецов народов и во всех царствах их нет подобного Тебе…

…Не таков, как они, Тот, Кто есть удел Яакова, ибо Он творит все, а Израиль — колено наследия Его; Г-сподь Цваот Имя Его.

(Ирмияу 10:6—7)

Были в вавилонском изгнании и лжепророки, чьи предсказания побуждали евреев совершать ошибки и верить в то, что их пребывание в Вавилоне кратковременно и они очень скоро возвратятся на родину. Эти мнимые предсказатели призывали их не строить дома и не сажать виноградники. Но пророк Ирмияу призывал евреев Вавилонии:

Стройте дома и селитесь в них, сажайте сады и ешьте плоды их.

(Ирмияу 29:6)

Потому что:

…пророчествуют они вам ложь Именем Моим, не посылал Я их;

Сказал Г-сподь: Когда исполнится семьдесят лет Вавилону, вспомню Я о вас и исполню для вас доброе слово Мое о возвращении вас на это место.

(Ирмияу 29:10-11)

Слова пророков, предвещавших избавление, укрепляли дух народа и вселяли в его сердца надежду на то, что придет долгожданное Освобождение. В память об ужасных днях, выпавших на долю народа, пророки установили четыре дня национального поста:10-е тевета — день начала осады Иерусалима Невухаднецаром; 17-е тамуза — день разрушения святого города; 9-ое ава — день разрушения Храма и 3-е тишрей — день убийства Гедалии.

Предсказание Ехезкеля

Евреям, находящимся в вавилонском изгнании. Всевышний послал своего пророка — Ехезкеля бен Бузи Акоэна. Ехезкель упрекал народ в совершенных грехах и в то же время поддерживал и утешал евреев, говоря, чтобы они не отчаивались, потому что Святая Земля дана в наследство только народу Израиля, а не тем, кто изгнал его из родных мест и увел так далеко от родины. Изгнанники вернутся домой, на родную землю и раскаются в своих грехах:

…так сказал Г-сподь Б-г:

Хотя Я удалил их к народам и рассеял их по странам,

но Я стал для них святилищем малым в странах, куда

пришли они…

И созову Я вас из народов, и соберу Я вас из стран, в

которых были рассеяны вы, и дам вам землю Израиля.

И придете туда, и удалите из нее все мерзости ее и все

гнусности ее…

Чтобы заповедям Моим они следовали, и уставы Мои

соблюдали, и выполняли их; и будут Моим народом, и

Я буду их Б-гом.

(Ехезкель 11:16—17, 20).

Ехезкель предсказывал взятие Невухаднецаром Иерусалима, а также пророчествовал, что настанет день и в Иерусалим вернутся изгнанники, которые не только восстановят город, но и построят новый Храм.

Когда пришло время вавилонского пленения, пророк не оставил своей миссии. Он продолжал вселять в сердца изгнанников надежду на освобождение. В своем знаменитом пророчестве об иссохших костях, которые «облекаются плотью» и «оживляются духом», он предсказал, что Цион восстанет из пепла, и туда вернутся его сыновья — не только живые, но и мертвые:

И пророчествовал я, как повелел Он мне, и вошло в

них дыхание жизни, и они ожили,

и встали на ноги свои — полчище великое весьма.

И Он сказал мне: Сын человеческий!

Кости эти — весь дом Израиля! Вот, говорят они:

«Иссохли кости наши, и исчезла надежда наша»…

Так сказал Г-сподь Б-г: Вот Я открываю погребения ваши, и подниму вас из погребений ваших, народ Мой.. и вложу дух Мой в вас — и оживете. И дам вам покой на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал и сделаю, — таково слово Г-спода Б-га.

(Ехезкель 37 11—14)

Как и предшествовавшие ему пророки, Ехезкель предсказывал не только избавление от вавилонского пленения, но и полное Освобождение. У изгнанников был еще один великий воспитатель — Барух бен Нерья, ученик пророка Ирмияу, прививавший своим многочисленным последователям любовь к Торе.

Царская пища

В Вавилонии изгнанники начали новую жизнь. Их социальное положение было вполне удовлетворительным. Жили они в основном в городах и пользовались всеми правами граждан, хотя и отличались от других народов своей верой. Местные власти не обращали на это внимания, потому что гигантская империя включала многочисленные народы с различным вероисповеданием, и каждому народу власти дали определенную автономию в решении внутренних дел, довольствуясь налогами, которые подданные платили по требованию царя.

Невухаднецар приказал взять ко двору сыновей сановников, представлявших разные народы, в том числе детей еврейских аристократов, чтобы они обучались при дворе в течение трех лет и в будущем стали сановниками его правительства. Так четверо еврейских юношей — Даниэль, Хананья, Мишаэль и Азарья — начали воспитываться при царском дворе. По распоряжению свыше, царский слуга приносил им пищу и вино с царского стола, но юноши не хотели оскверняться нечистой едой и пить некашерное вино и попросили давать им только овощи и воду. Царский слуга боялся нарушить приказ, поэтому согласился выдавать юношам требуемую ими пищу только в течение десяти дней. Когда эти дни прошли, царский слуга, увидев, что юноши совершенно здоровы, согласился и дальше кормить их только кашерной пищей. Через три года, после того, как закончился срок воспитания, еврейских юношей привели к Невухаднецару, и они очень понравились ему. Но особую милость царя заслужил Даниэль после того, как истолковал сон Невухаднецара. Царь видел во сне огромного истукана, стоявшего на ногах, которые были частью железные, а частью глиняные. Затем от горы оторвался камень и, ударив по ногам истукана, разбил их. Царь утром забыл свой сон и потребовал от вавилонских мудрецов напомнить ему этот сон и разгадать его. Ни один из них не смог этого сделать. А Всевышний открыл Даниэлю и сам сон, и его истолкование. Оно заключалось в том, что одно царство выступит против другого, и после разрушительных войн возникнет новое царство, которое простоит вечно.

Убедившись в исключительных способностях Даниэля, Невухаднецар возвысил его над всеми своими министрами. А затем и три его товарища получили высокие посты.

Долина Дура

Упоенный своими бесчисленными победами, Невухаднецар вообразил себя богом, которому полагается воздавать высшие почести. Поддавшись этому чувству, он воздвиг в долине Дура огромного золотого истукана и приказал всем, прожинающим на территории вавилонской империи, поклониться ему Тот, кто откажется это сделать, погибнет в пламени горящей печи.

Представители всех народов, проживавших в Вавилонии, выполнили приказ царя и поклонились истукану. Только Хананья, Мишаэль и Азарья — потомки знатных еврейских семей, находившиеся на службе у Невухаднецара, не подчинились приказу. С большой смелостью и уверенностью в собственен правоте они стояли прямо, не желая поклоняться идолу, готовые умереть во имя Единого Б-га. По приказу царя они были брошены в пылающую печь, где с ними случилось великое чудо: они вышли оттуда целые и невредимые. Это чудо произвело огромное впечатление на Невухаднецара и его сановников Они тут же признали величие Истинного Б-га и под страхом смерти запретили кому бы то ни было хулить его. Этот случай стал символом беззаветной преданности евреев Всевышнему и его Торе, поэтому во время слихот мы молимся: «Ответивший на призывы Хананьи, Мишаэля и Азарьи, взывавших к Нему из огненной печи, ответит и нам».

После этого чуда Невухаднецар возвеличил Хананью, Мишаэля и Азарью и с еще большим уважением стал относиться к еврейскому народу.

Печатается с разрешения издательства «Швут Ами»

Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:

ВКонтакте

Страна, в которую иудеи были уведены в плен, представляла обширную низменную равнину, заключенную между реками Евфратом и Тигром. Здесь вместо родных живописных гор пленники увидели перед собой необозримые, пересеченные искусственными каналами поля, среди которых раскинулись громадные города с поднимающимися над ними исполинскими башнями – зиккуратами.

Вавилон – столица царства, в это время был величайшим и богатейшим городом мира. Он украшался многочисленными храмами и дворцами, перед которыми в немом изумлении останавливались пленники. Вмещая в себя миллион жителей, Вавилон был окружен двойной линией крепостных стен такой толщины, что по ним мог свободно ехать четырех конный экипаж. Более шестисот башен охраняли покой жителей столицы. От великолепных резных ворот Иштар вела широкая улица со стенами, украшенными барельефами львов. В центре города находилось одно из семи чудес древнего мира – висячие сады Семирамиды, расположенные на террасах, поддерживаемых арками из кирпича. Величайшей святыней был храм вавилонского бога Мардука. Вблизи него поднимался высоко к небу зиккурат – семиярусная башня, построенная в III тысячелетии до н.э. На ее верхушке сверкали в лучах солнца голубые плитки маленького святилища, в котором, по верованию вавилонян, жил их бог Мардук.

На иудейских изгнанников, переброшенных из маленького провинциального городка Иерусалима в самую гущу большого мира, Вавилон произвел ошеломляющее и ужасающее впечатление. Пленники содержались первоначально в лагерях и работали в самом городе Вавилоне, на строительстве в царских имениях, при сооружении оросительных каналов. Со временем, особенно после смерти Навуходоносора, им стали возвращать личную свободу. Они селились на окраинах столицы, занимаясь садоводством и овощеводством. Многие занялись торговлей и нажили большие состояния, ибо Вавилон в то время был важнейшим центром международной торговли. Некоторые иудеи стали финансовыми магнатами. Иные занимали крупные посты в государственном аппарате и при царском дворе. Попав в водоворот вавилонской жизни, часть евреев ассимилировалась и забыла о своей родине. Но для большинства народа память об Иерусалиме оставалась священной. Они часто садились вместе где-нибудь на каналах – этих «реках вавилонских» – и, исполненные тоски по родине, пели печальные песни. Религиозный поэт, автор сто тридцать шестого псалма, следующим образом выразил их чувства: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали мы о Сионе... Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего» ().

В то время, как жители Израиля, выселенные ассирийцами в 721 году, рассеялись и в конце концов бесследно исчезли в море народов Азии, иудеи селились вместе в городах и поселках, соблюдали свои древние обычаи, праздновали субботу и все другие религиозные праздники, а поскольку у них не было храма, собирались в домах священников для совместных молений. Эти частные домашние молельни явились зародышами будущих синагог. В это время среди иудеев появляются ученые люди, книжники, которые собирали и систематизировали духовное наследие народа. Изгнанникам удалось вынести из горящего Иерусалимского храма некоторые свитки Священного Писания, но много исторического материала пришлось записывать заново, используя устную традицию. Так восстанавливался и созидался текст Священного Писания, обработанного окончательно уже после возвращения на родину.

Здесь, в плену, под тяжестью постигшего иудеев испытания и вдали от обетованной земли, у них сильнее, чем когда-либо, пробуждалось раскаяние в своих прежних согрешениях, и вследствие этого укреплялась вера в справедливого и милостивого Бога. Для поддержания веры среди пленных иудеев и для их утешения Господь посылал пророков. Особенно выдающимися пророками в вавилонском плену были Иезекииль и Даниил.

Пророк Иезекииль

Иезекииль был пророком и священником. Свою молодость он провел в Иудее. Когда ему исполнилось двадцать пять лет, он в 597 году, за одиннадцать лет до разрушения Иерусалима, был уведен в плен вавилонский вместе с царем Иоакимом и жил там среди переселенцев при реке Ховаре. К пророчеству священник Иезекииль был призван на пятом году своего пребывания в вавилонском плену. При этом Господь показал Своему избраннику следующее видение.

Иезекииль видел в светлом облаке нечто подобное четырем животным, у каждого из которых было по четыре крыла и по четыре лица: человека, льва, тельца и орла. Под каждым животным находилось по одному колесу с высокими ободьями, усеянными очами. Над их головами утверждался кристальный свод, а на своде стоял престол. На престоле восседал Господь в образе человека. С этого престола Господь призвал Иезекииля к пророческому служению и дал ему съесть свиток, на котором было написано: «плач, и стон, и горе». Пророк съел этот свиток и почувствовал в устах своих сладость, как от меда. Эти слова, написанные на свитке, явились темой обличительной проповеди пророка Иезекииля.. С этого времени из уст избранника Божия раздавались пророческие слова, предсказывающие о надвигающемся горе и страданиях избранного народа. Такая участь постигнет избранный народ за то, что он забыл своего Бога и поклоняется чужим богам. Иезекииль подобно своему современнику пророку Иеремии предсказывал евреям о разрушении Иерусалима и убеждал их покориться воле Божией. Из далекой страны плена он изображал взятие и разрушение Иерусалима с такими подробностями, как будто все это он видел своими глазами. Но пророк не только обличает евреев, он утешает и ободряет пленных своих братьев. Он убеждает их в том, что еврейский народ, несмотря на тяжкое наказание Божие, все-таки останется избранником Божиим. Своими страданиями он должен очиститься от грехов, а затем выполнить возложенную на него миссию, которая заключается в распространении среди языческого мира веры в Истинного Бога.

Поскольку иудейскому народу предстояло выполнить такую историческую миссию, пророк предсказывал гибель всех его угнетателей и возвращение евреев из плена на родину. Однажды он рассказал верующим, что Господь перенес его в будущий, восстановленный Иерусалим. Какой-то таинственный муж водил его по городу и по двору заново отстроенного храма, и Господь велел ему внимательно смотреть и запоминать, чтобы потом подробно рассказать своим землякам в Вавилоне. Таким образом Иезекииль поддерживал дух изгнанников, предсказывал, что они вернутся на землю отцов и их Царем станет Потомок Давида – Христос, Спаситель Мира ().

Некоторые пророчества Иезекииля изображаются символически. Так, например, будущее восстановление Иудейского царства и грядущее воскресение мертвых пророк изображает под видом поля, усеянного человеческими костями. Эти кости, под воздействием Духа Божия, облекаются плотью и оживают (). Спасительное учение грядущего Мессии Иезекииль изображает под видом источника, вытекающего из храма, воды которого впадают в Мертвое море и оживляют всю страну ().

Пророк не дожил до того счастливого часа, когда иудейский народ возвратился из плена и восстановил свою столицу и храм. Предание говорит, что великий пророк был убит одним иудейским вельможей за то, что Иезекииль смело обличил его в идолопоклонстве. Двадцать два года Иезекииль нес тяжелое пророческое служение и оставил после себя книгу для назидания его современников и будущих потомков.

Пророк Даниил

Другим великим пророком, жившим во время вавилонского плена и поддерживавшим веру в Истинного Бога среди иудейского народа, был Даниил, который происходил из царского рода и еще мальчиком отведен был в вавилонский плен. В плену, по желанию царя Навуходоносора, Даниил был избран с некоторыми другими пленными мальчиками из лучших иудейских семейств для служения при царском дворе. Царь приказал воспитывать их при своем дворе, обучать разным наукам и халдейскому языку. Пищу он повелел им давать со своего стола. В числе избранных были три друга Даниила: Анания, Азария и Мисаил. Даниил вместе со своими тремя друзьями твердо хранил веру в Истинного Бога.. Они не хотели есть царской пищи, чтобы не съесть чего-либо, запрещенного законом Моисеевым, и просили своего воспитателя-евнуха давать им только хлеб и овощи. Воспитатель не соглашался, так как боялся, что они похудеют, и царь накажет его. Но Даниил упросил его сделать испытание в течение десяти дней. И когда прошло десять дней, то оказалось, что Даниил и его друзья не только не похудели, а даже стали полнее, здоровее и красивее своих товарищей. После этого их больше не принуждали есть царскую пищу. За такое строгое исполнение закона – за воздержание (пост) и благочестие Бог наградил этих отроков хорошими способностями и успехами в учении. На испытании они оказались умнее и лучше других и получили большие должности при царском дворе. Даниилу же Бог, кроме того, дал еще способность разъяснять сны, как некогда Иосифу. Такое возвышение иудейских юношей послужило на пользу пленным иудеям. Благочестивые юноши получили возможность защищать иудеев от притеснений и улучшить их жизнь в плену. Кроме того, через них многие язычники могли познавать и прославлять Бога.

Однажды Навуходоносор увидел необыкновенный сон, но, проснувшись утром, не мог его вспомнить. Сон же этот очень беспокоил царя. Он созвал всех мудрецов и гадателей и велел им напомнить ему сон и объяснить его значение. Но они не в силах были это сделать и ответили: «Нет на земле человека, который мог бы открыть это дело царю…» (). Навуходоносор разгневался и хотел предать смерти всех мудрецов. Тогда Даниил упросил царя дать ему некоторое время, и он разъяснит сон. Возвратившись домой, Даниил усердно молил Бога открыть ему эту тайну. В ночном видении Господь открыл ему сон Навуходоносора и значение его. На следующее утро Даниил предстал перед лицом Навуходоносора и сказал: «Царь! Когда ты ложился спать, ты думал о том, что будет после тебя. И вот, во сне ты увидел огромного истукана: в блеске стоял он и страшен был вид его. У этого истукана: голова была из чистого золота, грудь и рука из серебра, чрево и бедра из меди, голени из железа, а ступни ног частью из железа, частью из глины. Затем ты увидел, как от горы сам собой, без содействия рук человеческих, оторвался камень и ударил в ноги истукана и разбил их, тогда весь истукан рассыпался и превратился в прах, а камень тот так увеличился, что покрыл собою всю землю – Вот царь, твой сон!»

«Этот сон, – продолжал Даниил, – означает следующее: ты царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу... и ты владеешь другими народами. Царство твое – это золотая голова истукана. После тебя настанет другое – серебряное царство, которое будет ниже твоего. Затем настанет третье царство, медное, которое будет владычествовать над всей землей. Четвертое царство будет крепкое как железо. В дни последнего царства Бог Небесный воздвигнет Вечное Царство, которое не будет передано какому-либо народу, но сокрушит все Царства земли и распространится по всему миру на вечные времена. Так Великий Бог дал знать царю, что будет после всего».

Выслушав все, царь Навуходоносор встал и поклонился пророку Даниилу до земли, и сказал: «Истинно Бог ваш есть Бог богов и Владыка царей…» (). После этого Навуходоносор назначил Даниила начальником Вавилонской области и старшим над всеми вавилонскими мудрецами, а трех его друзей – Ананию, Азарию и Мисаила поставил правителями страны Вавилонской.

Предсказания пророка Даниила исполнились в точности. После Вавилонского царства следовали одно за другим еще три всемирных царства: Мидийско-Персидское, Македонское, или Греческое, и Римское, из которых каждое владело иудейским народом.

Во время же Римского царства пришел на землю Христос, Спаситель мира, и основал Свое всемирное, вечное Царство – святую . Гора, от которой отвалился камень, означала Пресвятую Деву Марию, а камень – Христа и Его вечное Царство.

Друзья пророка Даниила в печи вавилонской

Вскоре друзья пророка Даниила – Анания, Азария и Мисаил подверглись большому испытанию в вере. Царь Навуходоносор поставил на поле Деире, близ города Вавилона, большого золотого истукана. К открытию его были собраны все вельможи и знатные люди Вавилонского царства. И было объявлено, чтобы все, как только услышат звук трубы и музыкальных инструментов, пали на землю и поклонились истукану; если же кто не исполнит царского повеления, будет брошен в раскаленную печь.

И вот, когда раздался звук трубы, все собравшиеся пали на землю – только трое друзей Даниила стояли непреклонно перед истуканом. Разгневанный царь приказал сильно разжечь печь и бросить в нее трех иудейских юношей. Пламя было так сильно, что воины, бросившие осужденных в печь, упали мертвыми. Но Анания, Азария и Мисаил остались невредимыми, потому что Господь послал Ангела Своего оградить их от пламени. Находясь среди огня, они пели хвалебную песнь, прославляя Господа. Это чудо удивило царя, и он повелел трем юношам выйти из горящей печи. Когда они вышли, то оказалось, что огонь не коснулся их, даже одежды и волосы не опалились. Навуходоносор, видя это чудо, сказал: «Благословен Бог... Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих, которые надеялись на Него» (). И запретил царь, под страхом смерти, всем своим подданным хулить имя Бога Израилева.

Плен В истории евреев упоминается 3 больших пленения: ассирийское, вавилонское и римское.

1. Ассирийский плен постиг десять колен израильских. Как более отдаленное от святыни Иеговы (храма), более подверженное нападению, влиянию окружающих языческих держав и управляемое целым рядом безбожных царей, – царство Израильское рано получило должное возмездие. Вскоре после того, как ассирийский царь Фул (около 770 г. до Р.Хр.) взял большую дань ( и дал.), пришел Феглаффеллассар (около 740 г. до Р.Хр.) и увел в плен народ из Неффалимскои земли, Галилеи, Галаада и других городов (, , ); наконец пришел Салманассар, покорил Самарию в 721 году и увел остаток десяти колен в Ассирию и Мидию ().

2. Вавилонский плен. После царствования набожного Езекии и после неудачного похода Сеннахирима, Иудейское царство быстро пришло в упадок. Идолослужение, испорченность нравов, нечестная политика привели народ к должному возмездию. Когда царь Иосия вмешался в борьбу между мировыми державами, представителями которых являлись Нехао и Навуходоносор и пал при Мегиддоне, то его страна подпала под власть Египта до битвы при Кархемисе (около 606 г. до Р.Хр.), в которой Навуходоносор остался победителем. После этого сражения начался семидесятилетний вавилонский плен (), который продолжался до 536 г. до Р.Хр. Одно переселение в Вавилон следовало за другим: первое было на третьем году царствования Иоакима (, и дал.), второе – на одиннадцатом году его царствования (), третье – во время царствования Иехонии ( и дал.), когда Иехония сам, вместе с 10.000 знати и тысячами воинов и ремесленников были отведены в Вавилон (Ср. ): четвертое последовало за падением Иерусалима в 588 г. до Р.Хр. (, , ), и пятое – через пять лет после четвертого (). Все сколько-нибудь годные люди были отведены в плен; «только несколько из бедного народа земли оставил начальник телохранителей в виноградниках и землепашцами» (). О положении евреев в плену мы мало знаем. Повидимому, с ними не поступали, как с узниками, а скорее, как с переселенцами, что усматривается из письма к ним Иеремии ( и дал.). В этом письме он советует им строить дома, разводить сады, вступать в брак и молиться о благосостоянии Вавилонской земли. Некоторые из переселенцев, например Даниил, даже занимали там высокие посты. В религиозном отношении им была предоставлена свобода, конечно, они могли собираться только для молитвы и чтения Слова Божия, так как жертвоприношений нельзя было совершать нигде, кроме Иерусалимского храма. При мысли о Сионе у них выступали на глазах слезы, что видно из . Однако, они не оставались без утешения и ободрения со стороны пророков, Иезекииля и Иеремии, которые выступали в то время среди них. Все же многие из них предавались разным порокам () и склонялись сердцем к речам ложных пророков ().

Вавилонский плен окончился через два года после падения Вавилона, в 538 г. до Р.Хр., когда Кир в 536 г. до Р.Хр. издал свое повеление (). Народ стал возвращаться на родину отдельными группами. Первое обратное переселение произошло сейчас же после разрешения, под предводительством Зоровавеля; вернувшихся было 42.360 человек, не считая рабов и рабынь ( и дал.); второе большое переселение состоялось позже, под предводительством Ездры ().

Вопрос о том, возвратились ли 10 колен Израилевых из плена, или остались там, решается различно. По сведениям из некоторые полагают, что между возвратившимися из колен Иудина и Вениаминова, под предводительством Зоровавеля, было много из остальных колен. «Весь Израиль стал жить в городах своих» (). И когда Ездра по возвращении из плена, торжественно праздновал Пасху, то заколол 12 козлов в жертву за грех всего дома Израилева по числу колен (, ). Остаток от 10 колен сохранился даже до времен Нового Завета; это видно, например, из сообщения, что пророчица Анна была из колена Асирова (). Евреи, которые присутствовали на празднике Пятидесятницы собрались из всякого народа под небесами (); ап. Иаков пишет свое послание 12 племенам ().

На это возражают, что 10 колен не возвратились полностью, а только частью. Те евреи, которые возвращались под предводительством Зоровавеля и Ездры, пришли из Вавилона (, ); и если между ними и находились израильтяне северных колен, то это не разрешает вопрос о том, возвратились ли также те, которые были отведены в Ассирию: ибо когда население Иудейского царства было отведено в Вавилон, то между ними находились, вероятно группы из северных колен, так как из , усматривается, что в Иерусалиме жили израильтяне из колена Вениаминова, Ефремова и Манассина после начала ассирийского пленения. Они вместе с иудеями последовали в Вавилон и возвратились оттуда с ними; – но где же 10 колен Израилевых, которые были отведены в Ассирию и Мидию? Некоторые исследователи предполагают, что их потомками являются индейцы северной Америки, другие ищут их между несторианами в Персии. Новый взгляд, защищаемый, так называемыми, англо-израильтянами, состоит в том, что англичане являются потомками 10 колен и наследниками обетовании.

Вне всякого сомнения, многие из евреев, живших в плену, постепенно слились с языческим населением. Часть же из них сохранила национальные особенности, не возвращаясь домой: впоследствии они встречаются под названием «находящихся в рассеянии»; в их среде и зародились первые христианские общины.

3. Последний плен иудеев в 70 г., после того, как они отвергли Христа и отказались от Евангелия, был самым ужасным из всех. По словам Иосифа Флавия, при осаде Иерусалима Титом погибло до 1.000.000 чел. и около 100.000 было выселено в Римскую империю, где они проливали свою кровь на гладиаторских играх, томились в рабстве, изнывая под игом победителей. С тех пор еврейский народ существует без царя, без жертвенника и без жертвоприношений ().