Братья Лихуды родом с греческого острова Кефалония, потомки византийского княжеского рода царской крови. Они были православными монахами, окончили Падуанский университет, где получили докторские дипломы. Братья Иоанникий и Софроний – первые преподаватели Славяно-Греко-Латинской академии - первого официально утверждённого высшего учебного заведения в Русском государстве. Лихуды прибыли в Москву 6 марта 1685 года и в этом же году стали преподавать в Богоявленском монастыре, где под их руководством, первоначально, обучались 6 учеников. В 1687 году школа братьев была переведена в Славяно-Греко-Латинскую академию.

Академия размещалась в здании Заиконоспасского монастыря на Никольской улице, выстроенного по велению царя Алексея Михайловича и по обещанию боярина Федора Волконского в 1660 г. В 1701 г. собор был перестроен архитектором Иваном Зарудным и приобрел вид трехэтажного каменного памятника петровского барокко с хорами, над воротами была надпись «Славяно-Греко-Латинская академия». Поверх надписи висела картина с изображением горящей свечи с надписью «Non mihi sed aliis» («Не для меня, но для других»). При академии была заведена типография.

Изначально, в академии обучались 30 человек, позже, их количество возросло и к Рождеству 1687 г. составило 76 человек учащихся, а к Пасхе 1688 г. - 64 человека. На греческом и славянском языках преподавались риторика, диалектика, логика, физика; грамматика и пиитика – только на греческом. Также, велось обучение типографскому искусству. В академии обучались многие видные деятели России: М.В. Ломоносов, Л.Ф. Магницкий, В.К. Тредиаковский, Д.Н. Бантыш-Каменский, Д.И. Виноградов и другие.

В 1694 г. Лихуды были отстранены от преподавания в академии из-за обвинений в ереси и выселены в московскую типографию. С 1697 г. братья, по велению Петра I, стали обучать итальянскому языку. В 1698 году, вновь по ложному обвинению в распространении католичества, удалены в Новоспасский монастырь, затем, в 1704 г. – в костромской Ипатьевский монастырь.
После долгих лет скитания, братья начинают благоустройство Славяно-Греко-Латинской школы в Новгороде, количество учеников в которой доходило до 153 человек.

В 1707 году Софроний возвращается в Москву, в академию. Иоанникий оставался учителем в Новгороде до 1716 г., но и он возвращается в Москву для помощи брату над трудом по исправлению славянского перевода Библии.

Братья Лихуды внесли огромный вклад в дело русского духовного просвещения. Их деятельность сильно повлияла на развитие образования, ведь они составили учебники по грамматике, пиитике, риторике, логике, физике, богословию, писали литературные труды, переводы, проповеднические сочинения, пересмотрели и внесли исправления в славянский текст Ветхого Завета. Иоанникий и Софроний Лихуды стали учителями многих первых русских ученых, ставших в будущем начальниками и профессорами академии, таких как: Фёдор Поликарпов, Николай Семёнов, Алексей Барсов, монахи - Косьма, Феолог, Иов, Палладий Рогов, доктор Постников, а из более поздних Фёдор Максимов.

В 2007 году 31 мая в Москве в Богоявленском переулке перед алтарём Богоявленского монастыря был установлен бронзовый памятник в честь братьев Иоанникия и Софрония.

Архимандрита Высокопетровского монастыря Иова . Сумели приобрести значительное положение и в гражданских сферах: имели доступ ко двору государей.

Факты биографии

Греки по национальности, родом с острова Кефалония (ныне - Кефалиния), потомки византийского княжеского рода царской крови - один из Лихудов, Константин, был женат будто бы на потомице императора Константина Мономаха . Получив образование в Греции , потом в Венеции и Падуанском университете , они несколько лет состояли в Греции учителями и проповедниками .

Когда русское правительство задумало завести в Москве высшую школу с именем академии, царь Фёдор и Патриарх Иоаким в 1682 году просили Восточных Патриархов о присылке в Москву православных и искусных учителей. Так случилось, что с марта 1683 года братья Лихуд жили в Константинополе на подворье у Иерусалимского Патриарха Досифея II . Последний предложил Лихудам отправиться в Москву, снабдив их рекомендательными грамотами и деньгами на дорогу.

3 июля 1683 года Лихуды оставили Константинополь; в Россию прибыли почти два года спустя вследствие задержки в пути из-за войны Австрии с Портою и происков иезуитов в Польше, которые старались как можно долее задержать Лихудов.

Из учеников Лихудов образовалось целое поколение первых собственно русских учёных, каковы Ф. П. Поликарпов , А. К. Барсов , П. В. Постников , Феолог , Головин, Козма , Иов , Палладий Роговский и другие, отчасти бывшие профессорами академии и её начальниками, отчасти трудившиеся по исправлению Библии и издавшие ряд учёных сочинений.

Когда Лихуды прибыли в Москву, там всех волновал вопрос о времени Пресуществления Святых Даров на Литургии. Представитель «латинского учения» монах Сильвестр (Медведев) , видевший в Лихудах соперников по учёному авторитету, провозгласил их еретиками и издал против них сочинение «Манна». Лихуды написали в ответ «Акос, или врачевание от угрызений змиевых» (перевод на русский язык был сделан их учениками, Поликарповым и Семёновым). Сильвестр издал второе сочинение против них - «Тетрадь на Лихудов»; Лихуды отвечали книгой: «Диалоги грека учителя к некоему Иисуиту». Хотя полемика по спорному вопросу продолжалась и после, но названными двумя сочинениями Лихудов этот вопрос был бесповоротно решён в пользу православного греческого мнения.

Вслед за тем против католичества написаны ими ещё два сочинения: «Показание истины» (1689) и «Мечец духовный или разговор с иезуитом Руткою в Польской земле».

Также ими написаны сочинения против лютеран («Иоанникия и Софрония обличение ересям Лютера и Кальвина»), против раскольников («Коллурий от лютой страсти очеболения Капитоновского») и «Письмо к императору Петру I о ересях Кальвина и Лютера » (напечатано в журнале «Странник», 1861 г.). Кроме того, известны ещё «Философские ответы Софрония» и полный список Библии с исправлениями, сделанными Софронием.

Заслуживают упоминания проповеднические сочинения Лихудов:

Иоанникия:

• «Речь патриарху» (1691);
• «Надгробное слово царице Наталье Кириловне » (1694);
• «Похвальное слово царю Иоанну » (1696);
• «Похвальное слово царю Петру I по взятии Азова » (1697);
• «Похвальное слово ему же по возвращении из Голландии» (1698);
• «Поучение на пятую неделю великого поста» (1701).

Софрония:

• «Слово на день рождения Петра I»,
• «Слово о Софии, премудрости Божией» (1708),
• «Похвальное слово святому Варлааму Хутынскому »,
• «Житие Варлаама»,
• «Триумф о мире с Швецией » (1721);
• «Слово о предопределении», изданное Д. В. Цветаевым в «Памятниках протестантства в России» и в «Чтение Московского Общества Истории » за 1883 и 1884 годы.

Филарет, кажется, несправедливо набрасывает тень на нравственный характер Лихудов, обвиняя их в корыстолюбии. Из дела по жалобе Софрония на солотчинских монахов видно, что во время вторичного его заведования «греческой школой» в Москве он за эту службу не получал никакого жалованья, довольствуясь тем вознаграждением, какое получал за труды по исправлению Библии, всего в количестве 50 рублей в год, тогда как его ученики в то же время получали вчетверо и впятеро более. Из сочинений Лихудов целиком напечатан только «Мечец духовный» (в «Православном Собеседнике», 1866-1867 год.).

См. также рукописи

• - 1706

Разное

Напишите отзыв о статье "Братья Лихуды"

Примечания

Литература

• Лихуды // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Лихуды // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
• Николаев Извлечение из московского архива министерства юстиции. - М ., 1881.
• Образцова И. Я. Братья Лихуд. / "Журнал Министерства Народного Просвещения . - 1867.
• Майков Л. Н. О сочинениях Лихуд, находящихся в синодальной библиотеке и Румянцевском музее . / "Летопись Занятий Археографической Комиссии . - Т. VII.
• письма Лихуд (1706-1713 года) / «Материалы для истории училищ в России» И. К. Куприанова. - «Журнал для воспитания» Чумикова, 1857 год.
• О побеге с Москвы Лихуд в 1702 году / «Чтения Моск. Общ. Ист. и Др.» - 1867.
• О последних годах жизни Софрония в Солотчинском монастыре, по данным синодального архива, см. статью проф. Н. И. Барсова «Черты русской истории, быта и нравов начала XVII столетия», в «Историческом Вестнике» 1892 год.
• Чеснокова Н. П. Документы по истории итальянской школы в Москве (1697-1700 гг.): опыт сравнительного анализа // Каптеревские чтения 9. М., 2011. С. 281-321.

Ссылки

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Братья Лихуды

Окситания...

На самой верхушке высокой каменной горы стояло трое человек... Одним из них был Светодар, он выглядел очень печальным. Рядом, опёршись на его руку, стояла очень красивая молодая женщина, а за неё цеплялся маленький белокурый мальчик, прижимавший к груди огромную охапку ярких полевых цветов.
– Кому же ты нарвал так много, Белоярушка? – ласково спросил Светодар.
– Ну, как же?!.. – удивился мальчонка, тут же разделяя букет на три ровных части. – Это вот – мамочке... А это вот милой бабушке Таре, а это – бабушке Марии. Разве не правильно, дедушка?
Светодар не ответил, лишь крепко прижал мальчика к груди. Он был всем, что у него оставалось... этот чудесный ласковый малыш. После умершей при родах правнучки Марии, которой Светодар так никогда и не увидел, у малыша оставалась только тётя Марсилла (стоявшая рядом с ними) и отец, которого Белояр почти не помнил, так как тот всё время где-то воевал.
– А, правда, что ты теперь никогда больше не уйдёшь, дедушка? Правда, что ты останешься со мной и будешь меня учить? Тётя Марсилла говорит, что ты теперь будешь всегда жить только с нами. Это правда, дедушка?
Глазёнки малыша сияли, как яркие звёздочки. Видимо появление откуда-то такого молодого и сильного деда приводило малыша в восторг! Ну, а «дед», печально его обнимая, думал в то время о тех, кого никогда уже не увидит, проживи он на Земле даже сто одиноких лет...
– Никуда не уйду, Белоярушка. Куда же мне идти, если ты находишься здесь?.. Мы ведь теперь с тобой всегда будем вместе, правда? Ты и я – это такая большая сила!.. Так ведь?
Малыш от удовольствия повизгивал и всё жался к своему новоявленному деду, будто тот мог вдруг взять и исчезнуть, так же внезапно, как и появился.
– Ты и правда никуда не собираешься, Светодар? – тихо спросила Марсилла.
Светодар лишь грустно мотнул головой. Да и куда ему было идти, куда податься?.. Это была его земля, его корни. Здесь жили и умерли все, кого он любил, кто был ему дорог. И именно сюда он шёл ДОМОЙ. В Монтсегуре ему были несказанно рады. Правда, там не осталось ни одного из тех, кто бы его помнил. Но были их дети и внуки. Были его КАТАРЫ, которых он всем своим сердцем любил и всей душой уважал.
Вера Магдалины цвела в Окситании, как никогда прежде, давно перевалив за её пределы! Это был Золотой Век катаров. Когда их учение мощной, непобедимой волной неслось по странам, сметая любые препятствия на своём чистом и правом пути. Всё больше и больше новых желающих присоединялось к ним. И несмотря на все «чёрные» попытки «святой» католической церкви их уничтожить, учение Магдалины и Радомира захватывало все истинно светлые и мужественные сердца, и все острые, открытые новому умы. В самых дальних уголках земли менестрели распевали дивные песни окситанских трубадуров, открывавшие глаза и умы просвещённым, ну а «обычных» людей забавлявшие своим романтическим мастерством.

Окситания цвела, как прекрасный яркий цветок, впитывающий жизненную мощь светлой Марии. Казалось, никакая сила не могла противостоять этому мощному потоку Знания и светлой, вселенской Любви. Люди всё ещё поклонялись здесь своей Магдалине, обожая её. Будто она до сих пор жила в каждом из них... Жила в каждом камушке, в каждом цветке, каждой крупинке этой удивительной, чистой земли...
Однажды, гуляя по знакомым пещерам, Светодар набрёл на новую, потрясшую его до самой глубины души... Там, в спокойном тихом уголке стояла его чудесная мать – любимая Мария Магдалина!.. Казалось, природа не смогла забыть эту дивную, сильную женщину и вопреки всему, создала её образ своей всемогучей, щедрой рукой.

Пещера Марии. В самом углу пещеры стоит, природой созданная, высокая статуя прекрасной женщины,
окутанной очень длинными волосами. Местные катары говорили, что статуя появилась там сразу же после
гибели Магдалины и после каждого падения новой капли воды становилась всё больше и больше на неё похожа...
Эта пещера и сейчас называется «пещерой Марии». И все желающие могут увидеть стоящую там Магдалину.

Повернувшись, чуть поодаль Светодар увидел другое чудо – в другом углу пещеры стояла статуя его сестры! Она явно напоминала кудрявую девочку, стоявшую над чем-то лежащим... (Веста, стоявшая над телом своей матери?..) У Светодара зашевелились волосы!.. Ему показалось, что он начал сходить с ума. Быстро повернувшись, он выскочил из пещеры.

Изваяние Весты – сестры Светодара. Окситания не пожелала их забывать...
И создала свой памятник – капля по капле ваяя дорогие её сердцу лица.
Они стоят там веками, а вода продолжает свою волшебную работу, делая
их всё ближе и всё более похожими на настоящих...

Позже, чуть отойдя от потрясения, Светодар спросил у Марсилы, знает ли она о том, что он увидел. И когда услышал положительный ответ, его душа буквально «зарыдала» слезами счастья – в этой земле и вправду всё ещё жива была его мать – Золотая Мария! Сама земля Окситании воссоздала в себе эту прекрасную женщину – «оживила» в камне свою Магдалину... Это было настоящим творением любви... Только любящим зодчим была природа.

У меня на глазах блестели слёзы... И совершенно не было за это стыдно. Я очень многое бы отдала, чтобы встретить кого-то из них живыми!.. Особенно Магдалину. Какая же дивная, древняя Магия пылала в душе этой удивительной женщины, когда она создавала своё волшебное царство?! Царство, в котором правило Знание и Понимание, и костяком которого была Любовь. Только не та любовь, о которой кричала «святая» церковь, износив это дивное слово до того, что не хотелось долее его слышать, а та прекрасная и чистая, настоящая и мужественная, единственная и удивительная ЛЮБОВЬ, с именем которой рождались державы... и с именем которой древние воины бросались в бой... с именем которой рождалась новая жизнь... именем которой менялся и становился лучше наш мир... Вот эту Любовь несла Золотая Мария. И именно этой Марии мне хотелось бы поклониться... За всё, что она несла, за её чистую светлую ЖИЗНЬ, за её смелость и мужество, и за Любовь.
Но, к сожалению, сделать это было невозможно... Она жила столетия назад. И я не могла быть той, кто её знал. Невероятно глубокая, светлая печаль вдруг захлестнула меня с головой, и горькие слёзы полились потоком...
– Ну что ты, мой друг!.. Тебя ждут другие печали! – удивлённо воскликнул Север. – Прошу тебя, успокойся...
Он ласково коснулся моей руки и постепенно печаль исчезла. Осталась только горечь, будто я потеряла что-то светлое и дорогое...
– Тебе нельзя расслабляться... Тебя ждёт война, Изидора.
– Скажи, Север, учение катаров называлось Учением Любви из-за Магдалины?
– Тут ты не совсем права, Изидора. Учением Любви его звали не посвящённые. Для тех же, кто понимал, оно несло совершенно иной смысл. Вслушайся в звучание слов, Изидора: любовь по-французски звучит – амор (amour) – не так ли? А теперь раздели это слово, отделив от него букву «а»... Получится а’мор (а"mort) – без смерти... Вот и получается истинное значение учения Магдалины – Учение Бессмертных. Как я уже раньше тебе говорил – всё просто, Изидора, если только правильно смотреть и слушать... Ну, а для тех, кто не слышит – пусть остаётся Ученьем Любви... оно ведь тоже красиво. Да и истины толика в этом всё же остаётся.
Я стояла совершенно остолбенев. Учение Бессмертных!.. Даария... Так вот, что являлось учением Радомира и Магдалины!.. Север удивлял меня множество раз, но никогда ещё я не чувствовала себя столь потрясённой!.. Учение катаров притягивало меня своей мощной, волшебной силой, и я не могла себе простить, что не говорила об этом с Севером раньше.
– Скажи, Север, осталось ли что-то от записей катар? Должно же было что-то сохраниться? Даже если не самих Совершенных, то хотя бы просто учеников? Я имею в виду что-то об их настоящей жизни и учении?
– К сожалению – нет, Изидора. Инквизиция уничтожила всё и везде. Её вассалы, по приказу Папы, посылались даже в другие страны, чтобы уничтожить каждую рукопись, каждый оставшийся кусочек бересты, какой только могли найти... Мы искали хоть что-нибудь, но ничего не смогли спасти.
– Ну, а сами люди? Не могло ли остаться что-то у людей, кто сохранял бы это через века?
– Не знаю, Изидора... Думаю, даже если кто-то и имел какую-то запись, то её изменили за время. Человеку ведь свойственно всё перекраивать по-своему... А уж особенно не понимая. Так что вряд ли что-либо сохранилось, как оно было. Жаль... Правда, у нас сохранились дневники Радомира и Магдалины, но это было до создания катар. Хотя, думаю, учение не изменилось.
– Прости, за мои сумбурные мысли и вопросы, Север. Вижу, что потеряла много, не придя к вам. Но всё же, я пока жива. А пока дышу, я ещё могу тебя спрашивать, не так ли? Расскажешь ли мне, как закончилась жизнь Светодара? Прости, за то, что прервала.
Север искренне улыбался. Ему нравилось моё нетерпение и жажда «успеть» узнать. И он с удовольствием продолжил.
После своего возвращения, Светодар жил и учил в Окситании всего два года, Изидора. Но эти годы стали самыми дорогими и счастливыми годами его скитальческой жизни. Его дни, освещённые весёлым смехом Белояра, проходили в любимом Монтсегуре, в окружении Совершенных, которым Светодар честно и искренне пытался передать то, чему долгие годы учил его далёкий Странник.
Они собирались в Храме Солнца, который удесятерял собой нужную им Живую Силу. А также защищал их от нежелательных «гостей», когда кто-то собирался туда тайно проникнуть, не желая появляться открыто.
Храмом Солнца называли специально построенную в Монтсегуре башню, которая в определённое время суток пропускала в окно прямые солнечные лучи, что делало Храм в тот миг истинно волшебным. А ещё эта башня концентрировала и усиливала энергию, что для работающих там в тот момент катар облегчало напряжение и не требовало слишком большой отдачи сил.

В скором времени произошёл непредвиденный и довольно таки забавный случай, после которого ближайшие Совершенные (а потом и остальные катары) начали называть Светодара «огненным». А началось это после того, как во время одного из обычных занятий Светодар, забывшись, полностью раскрыл перед ними свою высокую энергетическую Сущность... Как известно, все без исключения Совершенные были видящими. И появление пылающей огнём сущности Светодара вызвало настоящий шок у Совершенных... Посыпались тысячи вопросов, на многие из которых даже у самого Светодара не было ответов. Ответить мог, наверное, только Странник, но он был недосягаемым и далёким. Поэтому Светодар вынужден был как то объясняться с друзьями сам... Удалось ему это или нет – неизвестно. Только с того самого дня все катары начали называть его Огненным Учителем.
(О существовании Огненного Учителя и правда упоминается в некоторых современных книгах про катар, только, к сожалению, не о том, который был настоящим... Видимо прав был Север, говоря, что люди, не понимая, переделывают всё на свой лад... Как говорится: «слышали звон, но не знают где он»... Например, я нашла воспоминания «последнего катара» Дэода Роше, который говорит, что Огненным Учителем был некий Штайнер(?!)... Опять же, к Чистому и Светлому насильно «приживляется» народ Израиля.... которого никогда не было среди настоящих Катар).
Прошло два года. Мир и покой царили в уставшей душе Светодара. Дни бежали за днями, унося всё дальше старые печали... Малыш Белояр, казалось, рос не по дням, а по часам, становясь всё смышлёнее и умней, перегоняя в этом всех своих старших друзей, чем сильно радовал дедушку Светодара. Но вот в один из таких счастливых, спокойных дней, Светодар вдруг почувствовал странную, щемящую тревогу... Его Дар говорил ему – в его мирную дверь стучится беда... Ничего вроде бы не менялось, ничего не происходило. Но тревога Светодара росла, отравляя приятные мгновения полного покоя.

Братья Лихуды - основатели
Славяно-греко-латинской академии

Иеромонахи Иоанникий (в миру - Иоанн, 1633–1717) и Софроний (в миру - Спиридон, 1652–1730) Лихуды (греч. Λειχούδης), греки по национальности, потомки византийского княжеского рода царской крови, были родом из Кефалонии. Получили образование в Греции, потом в Венеции и Падуанском университете. По возвращении на родину Иоанн принял сан священника, а Спиридон - монашеский постриг (позднее, овдовев, принял пострижение и старший брат). Затем они несколько лет состояли в Греции учителями и проповедниками.

Когда русское правительство задумало завести в Москве высшую школу с именем Академии, царь Фёдор (1682 год) просил восточных Патриархов о присылке в Москву православных и искусных учителей. Патриархи указали на Лихудов, которые и прибыли в Россию в 1685 году.

В следующем 1686 году братья начали преподавать в существовавших уже «заиконоспасских школах», помещавшихся в Заиконоспасском монастыре, и в течение восьми лет преподавали, встречая большие препятствия со стороны бывших в то время в Москве ученых из Малороссии. За три года учителя успели пройти целый курс, состоявший из грамматики, пиитики, риторики, логики и физики частью на греческом, частью на латинском языках. Ученики их говорили на обоих языках и перевели несколько книг, а старшие из них начинали и сами заниматься обучением начинающих.

В 1688 году Иоанникий в звании русского посла отправился в Венецию, где пробыл около четырех лет. В 1694 году по требованию иерусалимского Патриарха Досифея, недовольного тем, что братья вели преподавание в академии не только на греческом, но и на латинском языках, оба брата были устранены от преподавания в академии и определены для занятий к московской типографии.

В 1697 году указом Петра I им поручено было обучать 55 человек итальянскому языку (из 55 учились лишь 10, остальные отговорились). Их продолжали обвинять то в ересях, то в каких-то политических интригах в Царьграде.

В 1701 г. они были сосланы в костромской Ипатьевский монастырь.

В 1706 г. новгородскому митрополиту Иову позволено было поручить им устройство в Новгороде славяно-греко-латинской школы по образцу московской. Из Новгорода они снова вызваны были в Москву, для занятий в академии и для участия в исправлении Библии, вначале Софроний в 1709 году, а потом Иоанникий в 1716 году.

Около 1720 года, после смерти Иоанникия, Софроний был назначен настоятелем Солотчинского монастыря в Рязанской епархии. Монахи не любили настоятеля-грека, получившего эту должность не по их выбору, а по назначению начальства. Они отказывались подчиняться его распоряжениям, несколько раз держали его под арестом в его келье, покушались даже на его жизнь. Он бежал в Москву, где его жалобы не имели успеха вследствие подкупа судей монастырскими стряпчими, ненавидевшими Софрония за то, что он препятствовал расхищению ими монастырских имуществ.

Труды братьев Лихудов еще не получили всесторонней оценки, так как до сих пор не рассмотрены все составленные ими учебники (по грамматике, риторике, логике, физике, математике, психологии, богословию), по которым происходило преподавание в Заиконоспасской академии (они находятся в рукописях в разных библиотеках). Можно предположить, что для этих сочинений Лихуды более или менее воспользовались теми курсами, которые сами слушали в Падуе.

Из учеников Лихудов образовалось целое поколение первых собственно русских ученых, каковы Поликарпов, Феолог, Головин, Козма, Иов, Палладий Роговский и другие, отчасти бывшие профессорами академии и ее начальниками, отчасти трудившиеся по исправлению Библии и издавшие ряд ученых сочинений.

Лихудам было также суждено сыграть решающую роль в разгоревшемся в Москве споре о времени пресуществления Святых Даров на Божественной литургии, которому предшествовали академические споры Епифания Славинецкого и Симеона Полоцкого (1673 г.).

После приезда у Лихудов состоялся спор с Яном Белобоцким (1685 г.) В это же время лидер партии “латинофилов” Сильвестр Медведев издает трактат “Хлеб животный”. Лихуды и инок Евфимий Чудовский пишут ряд трактатов, то же делает и Сильвестр (“Книга о манне хлеба животного”). В ответ братья написали сочинение «Акос, или врачевание от угрызений змиевых». Сильвестр издал второе сочинение против них - «Тетрадь на Лихуд»; они ответили книгой: «Диалоги грека учителя к некоему Иисуиту». Хотя полемика по спорному вопросу продолжалась вплоть до нач. XVIII в., но именно благодаря Лихудам этот вопрос был бесповоротно решен в пользу православного греческого мнения.

Вслед за тем против католичества написаны ими еще два сочинения: «Показание истины» (1689 год) и «Мечец духовный или разговор с иезуитом Руткою в Польской земле».

Также ими написаны сочинения против лютеран: «Иоанникия и Софрония обличение ересям Лютера и Кальвина», против раскольников: «Коллурий от лютой страсти очеболения Капитоновского» и «Письмо к императору Петру I о ересях Кальвина и Лютера» (напечатано в журнале «Странник», 1861 г.). Кроме того, известны еще «Философские ответы Софрония» и полный список Библии с исправлениями, сделанными Софронием.

Заслуживают упоминания и проповеднические сочинения Лихудов:

Иоанникия:

∙ «Речь Патриарху», 1691 год;
∙ «Надгробное слово царице Наталье Кириловне» 1694 год;
∙ «Похвальное слово царю Иоанну» 1696 год;
∙ «Похвальное слово царю Петру I по взятии Азова» 1697 год;
∙ «Похвальное слово ему же по возвращении из Голландии» 1698 год;
∙ «Поучение на пятую неделю Великого Поста» 1701 год.

Софрония:

∙ «Слово на день рождения Петра I»;
∙ «Слово о Софии, премудрости Божией» 1708 год;
∙ «Похвальное слово святому Варлааму Хутынскому»;
∙ «Житие Варлаама»;
∙ «Триумф о мире с Швецией» 1721 год;
∙ «Слово похвалительное о преславном венчании императрицы Екатерины Алексеевны» («Русский Архив» 1863 год;
∙ «Слово о предопределении», изданное Д. В. Цветаевым в «Памятниках протестантства в России» и в «Чтение Московского Общества Истории» за 1883 и 1884 годы.

Иоанникий Лихуд (греч. , 1633 - 1717) и Софроний Лихуд (1652 - 1730) - греческие православные монахи, первые преподаватели Славяно-греко-латинской академии - первого официально утверждённого высшего учебного заведения в Русском государстве.

Начало их преподавательской деятельности в Москве в 1685 году ознаменовало окончательную победу «грекофильской» партии над «латинской» в богословских спорах и политической борьбе того времени в Русской Церкви и при царском дворе. Пользовались поддержкой Патриарха Иоакима, архиепископа Холмогорского Афанасия (Любимова), влиятельного Чудовского инока Евфимия, архимандрита Высокопетровского монастыря Иова. Сумели приобрести значительное положение и в гражданских сферах: имели доступ ко двору государей.

Факты биографии

Греки по национальности, родом с острова Кефалония (ныне - Кефалиния), потомки византийского княжеского рода царской крови - один из Лихудов, Константин, был женат будто бы на потомице императора Константина Мономаха. Получив образование в Греции, потом в Венеции и Падуанском университете, они несколько лет состояли в Греции учителями и проповедниками.

Когда русское правительство задумало завести в Москве высшую школу с именем академии, царь Фёдор и Патриарх Иоаким в 1682 году просили Восточных Патриархов о присылке в Москву православных и искусных учителей. Так случилось, что с марта 1683 года братья Лихуд жили в Константинополе на подворье у Иерусалимского Патриарха Досифея II. Последний предложил Лихудам отправиться в Москву, снабдив их рекомендательными грамотами и деньгами на дорогу.

3 июля 1683 года Лихуды оставили Константинополь; в Россию прибыли почти два года спустя вследствие задержки в пути из-за войны Австрии с Портою и происков иезуитов в Польше, которые старались как можно долее задержать Лихудов.

Прибыли в Москву 6 марта 1685 года и в этом же году стали преподавать в Богоявленском монастыре. Первоначально к ним перевели учеников типографской школы - Алексея Барсова, Николая Семёнова-Головина, Фёдора Поликарпова, Федота Аггеева и Иосифа Афанасьева; к ним присоединились монах Иов и дьякон монастыря Палладий Рогов. В 1686 году для школы был построен особый каменный трёхэтажный корпус в Заиконоспасском монастыре; «возведению здания <…> весьма много содействовал и деньгами и распоряжениями» князь Василий Васильевич Голицын, которого Лихуды называли своим «заступником, защитителем, помощником, покровом и прибежищем». В новое здание к первым ученикам Лихудов были переведены все ученики из типографской школы, а также «по указу Царей вскоре присоединены до 40 боярских детей и значительное число разночинцев». К концу 1687 года в возникшей Академии числилось 76 человек учащихся.

В 1688 году Иоанникий Лихуд в звании русского посла отправился в Венецию, где пробыл около четырёх лет.

В 1694 году, по требованию Досифея II, к тому времени бывшего весьма недовольным деятельностью братьев (в основном, ввиду конфликтов корыстного характера и доносов), а также неблаговидного поведения сына Иоанникия - Николая (тот был пожалован стольником и владел значительною земельною собственностью), оба брата были устранены от преподавания в академии и определены для занятий к московской типографии.

В 1697 году указом Петра I им поручено было обучать 55 человек итальянскому языку (из 55 учились лишь 10, остальные отговорились). Их продолжали обвинять то в ересях, то в каких-то политических интригах в Царьграде. В 1704 они были сосланы в костромской Ипатьевский монастырь.

В 1706 году новгородский митрополит Иов выхлопотал перевод братьев в Новгород, где поручил им устройство славяно-греко-латинской школы по образцу московской. Преподавание в ней велось по тем же учебникам. Новгородская школа Лихудов подготовила первое поколение русских филологов. Школа разместилась в новгородском Детинце, в здании, которое с тех пор получило название «Лихудов корпус». В школе не стали преподавать на латыни, оставишь в качестве языков лишь два (поэтому она и называлась «Греко-славянской»)