Традиции и новаторство в поэзии Маяковского (в лирике, творчестве) сочинение. Особое значение поэзии В.В

Введение. О поэте В.В.Маяковском…………………………………………2

1. Новаторство поэзии В.Маяковского.…………………………………5

2. Трагизм судьбы Маяковского ……………………………………….18

Заключение. Выводы по проведенному исследованию.…………………..25

Использованная литература…………………………………………………28

Введение.

Начиная данное исследование, хочется процитировать строки из стихотворения последних лет жизни В.В.Маяковского:

Я хочу быть понят моей страной,

а не буду понят –

По родной стране

пройду стороной,

как проходит

косой дождь.

(«Домой», 1925)

В этих строках слышится такая боль, что хочется понять, почему же такой обласканный государством поэт мог это написать. Ведь ко времени написания этих строк у Маяковского уже было всенародное признание, его считали «главным рупором эпохи», а тут…

Нам кажется, главная беда поэта заключалась в том, что после него не нашлось достойной смены. Права была Марина Цветаева, которая так сказала о нем: «Когда я говорю «глашатай масс», мне видится либо время, когда все такого росту, шагу, силы, как Маяковский, были, либо время, когда все такими будут. Пока же, во всяком случае, в области чувствований, конечно, Гулливер среди лилипутов, совершенно таких же, только очень маленьких.»(1) На смену А.С.Пушкину пришел М.Ю.Лермонтов, взявший его манеру стиха за эталон, а на смену В.В.Маяковскому, который по масштабности своего таланта ничем не уступает А.С.Пушкину, не пришел никто. Пробовали «шестидесятники» - Е.Евтушенко, А.Вознесенский, Р.Рождественский, - писали лесенкой стихи, но не получилось… Вот и до сих пор отдельно стоит могучая фигура загадочного поэта и человека – В.В.Маяковского.

(1)М.Цветаева Маяковский и Пастернак – М.,1932.

О творчестве В.Маяковского написаны тома различных исследований. Переосмыслив все прочитанное, мы в своем исследовании опирались на статью Надежды Мироновой «Жив ли сегодня Маяковский?», где автор скрупулезно исследуя творчество поэта, анализирует его применительно к потребностям современного читателя. Казалось бы, зачем это потребовалось? Дело в том, что отношение к Маяковскому на протяжении всей его жизни и позднее очень отличалось, так как в тридцатые годы Маяковский-человек совсем исчез из поля зрения читателей, его заменили «памятником русской революции». Но на самом деле, поэт был многолик, как все по-настоящему талантливые люди. Он был разнопланов, но официальная литература не хотела этого признавать, считая его годным только к провозглашению преимуществ социалистического строя и призывам шагать “Левой!” В частности в статье говорится о том, что поистине роковым для поэтической судьбы Маяковского стало знаменитое высказывание о нём Сталина. На письме Лили Брик (она жаловалась на то, что Маяковского не издают, всячески замалчивают) Сталин начертал: “...Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям – преступление”. Эти слова Сталина определили трагическую посмертную судьбу поэзии Маяковского. Поэта канонизировали, причислили к неприкасаемым. “Маяковского стали вводить, как картошку при Екатерине. Это было его второй смертью. В ней он не повинен”, – писал Пастернак в 1956 году

Был создан миф Маяковского, утвердилась официальная концепция его творчества, отступления от которой грозили исследователям самыми серьёзными неприятностями. Согласно этой концепции, раннее, дореволюционное творчество поэта было ущербным: он отдал дань пессимизму, индивидуализму, футуризму. Настоящий, правильный Маяковский начинается только после 1917 года, когда он освобождается от всех этих пороков и становится ясным, бодрым, жизнеутверждающим певцом социалистической нови. “Всякие прямые или косвенные попытки отождествить Маяковского с футуристами, противопоставляя его поэзию классической, не имеют ничего общего с исторической правдой”, – грозно предупреждал центральный орган партии журнал “Коммунист” (1953, № 10). В школьных и вузовских учебниках и программах, в псевдонаучных “исследованиях”, в популярных критических очерках Маяковского превращали в громогласного певца и бездумного пропагандиста советского режима. “Рождённый Великой Октябрьской революцией, Маяковский был и остаётся великим глашатаем социалистической эпохи... наряду с Горьким является новым, эпохальным типом писателя”, – говорится в послесловии к Полному собранию сочинений поэта 1973 года.Возведённый Сталиным на самый высокий государственный пьедестал, Маяковский неправомерно заслонил других замечательных поэтов – своих современников. В течение нескольких десятилетий его печатали миллионными тиражами, постоянно к месту и не к месту цитировали, изучали как непревзойдённого классика, а их замалчивали, не печатали, запрещали, уничтожали физически. Гумилёва и Клюева расстреляли, Мандельштам погиб в лагере, покончили с собой Есенин и Цветаева, тяжёлой была участь Ахматовой, затравили после Нобелевской премии за роман “Доктор Живаго” Пастернака. Превращение Маяковского в официального, государственного поэта, в “барабанщика пролетарской революции”, как назвал его Бухарин, отталкивало, оттолкнуло многих читателей. Но без изучения творчества поэта, уверен автор статьи и мы вместе с ней, невозможно изучение русской литературы ХХ века. Маяковский своими новаторскими стихами, нетрадиционным подходом к стихосложению, динамичностью и действенностью стихов является гордостью нашей литературы.

(1)Н. Миронова Жив ли сегодня Маяковский? - М.,2003. – с.5.

2. Новаторство поэзии В.Маяковского..

Б. Эйхенбаум писал: «История поставила перед Маяковским задачу огромной важности и трудности. Он должен был изменить не только поэзию, но и самое представление о ней и о поэте, что было, пожалуй, еще трудней."Борьбу за изменение традиционных взглядов на поэта, поэзию и ее роль, ее задачи Маяковский начинает уже в самом начале своего творчества.» (1)

В поэме "Облако в штанах " (1914-1915 гг.) Маяковский восклицал:

Слушайте!

Проповедует,

мечась и стеная

сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!"

Как пишет Эйхенбаум: "Это был уже вызов традиции.…крикогубый Заратустра" - это "пророк", но не жрец…Действительно, поэт у Маяковского - пророк, но пророк не высшей силы, как у Пушкина, а пророк нового времени:

Где глаз людей обрывается куцый,

Главой голодных орд,

В терновом венце революций

Грядет шестнадцатый год.

А я у вас - его предтеча …

С самого начала обрушивается Маяковский на поэтов, которые "…выкипячивают, рифмами пиликая, из любовей и соловьев какое-то варево." Маяковскому противна замкнутость поэтов в своем маленьком мирке, когда им была "красота великолепного века вверена …", противна конфеточная сладость их поэзии.

Господа поэты, неужели не наскучили

пажи, дворцы, любовь, сирени куст вам?

Если такие, как вы, творцы-

Мне наплевать на всякое искусство."

Такие поэты были "немасштабны", мелки для Маяковского, и с такой лирикой он боролся всю жизнь:

Нами лирика в штыки неоднократно атакована…

Не думаем, однако, чтобы он был совершенно против лирики. Просто и в эту область поэзии поэт внес свой громадный масштаб, силу и энергию стиха. ("Послушайте!")

И, надрываясь

В метелях полуденной пыли

Врывается к богу,

Боится, что опоздал,

Целует ему жилистую руку,

Просит –

Чтоб обязательно была звезда! –

Клянется –

Не перенесет эту беззвездную муку!…

Чем духовно сильнее человек, тем сильнее воспринимается неожиданно прорвавшаяся боль, но тем сильнее и его борьба. Поэзия Маяковского - это всегда борьба, борьба "за" и "против": против "старья", старой поэтической системы, старого понимания поэзии, за новое, новое во всем, за обновленье мира. В статье "Как делать стихи?" Маяковский писал: "Слабосильные топчутся на месте и ждут, пока событие пройдет, чтоб его отразить, мощные забегают на столько же вперед, чтоб тащить понятное время." Это утверждение было бы невозможно без той веры в силу слова, с которой Маяковский пришел в поэзию. Он первый внес в поэзию представление о слове, как об оружии:

Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо…

Без веры в силу слова не было бы поэзии Маяковского, не было бы и самого Маяковского. Не было бы и таких понятий как "социальный заказ", и "целевая установка". В статье "Как делать стихи?" поэт отмечает: "Я пишу о своей работе …". Понимание поэзии как работы было принципиально новым. Цель этой работы определялась "классом и требованиями борьбы". В той же статье Маяковский пишет: "Например, революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин полился через центральные проспекты. Это новая стихия языка. Как его сделать поэтическим?" ("Улица корчится безъязыкая").

Нужен был новый стиль и новый жанр. Поэт обращается к окнам РОСТА. "Это - не только стихи … Это протокольная запись труднейшего трехлетия революционной борьбы, переданная пятнами красок и звоном лозунгов. Это - моя часть огромнейшей агитработы окон сатиры РОСТА. Пусть вспоминают лирики стишки, под которые влюблялись. Мы рады вспомнить и строки, под которые Деникин бежал от Орла," - писал Маяковский.

Мы не рассматриваем здесь то новое, что вошло в поэзию с окнами РОСТА, потому что "честь" открытия этой формы принадлежит не Маяковскому. Сама по себе форма: шаржированный, карикатурный рисунок с поясняющей подписью - была не нова. Принципиально новыми были - ориентация на массы и агитационный их характер, чем был обусловлен и стиль окон. РОСТА. Но Маяковский стал работать в РОСТЕ после того, как увидел подобный плакат на улице. Маяковский, как никто из поэтов выразил свое время, полное пафоса творения нового мира и веры в будущее. Это время было в нем. Он жил и дышал им, судьба страны, судьба времени стала его судьбой:

Это было с бойцами или страной,

Или в сердце было в моем.

И именно поэтому Маяковский, может быть сам того не подозревая, выполнил еще одну очень важную историческую миссию, возложенную на него. "Он должен был, - писал Эйхенбаум, - избавить русскую поэзию от противоречия "гражданской" и "чистой" поэзии, противоречия поэта-гражданина и поэта-жреца…Маяковский вовсе не гражданский поэт в узком смысле слова: он создатель новой поэтической личности, нового поэтического Я, ведущего к Пушкину и Некрасову и снимающего их историческую противоположность, которая была положена в основу деления на "гражданскую" и "чистую" поэзию. Маяковским снята сама эта противоположность", потому что, в его поэтическом Я общественное и личное стало нераздельным". Отсюда своеобразие жанра таких поэм, как "Владимир Ильич Ленин" и "Хорошо!": лиро-эпический. Маяковский задумывался не только над судьбой своей страны, но и над судьбой всего мира. Мало того, мысль о судьбах всего человечества была не просто доступна поэту, она стала для него привычной, он не мог и не хотел уйти от нее. Своим творчеством Маяковский наиболее полно воплотил мысль Л. Н. Толстого о том, что "человек, живя в этом мире, должен…признавать себя членом всего человечества"; "чтобы то новое, что он <писатель> видит, было важно для людей, он должен жить не эгоистической жизнью, а принимать участие в общей жизни человечества." Маяковский писал:

Я разницу стер

Между лицами своих и чужих.

Стихотворный жанр Маяковского возник как своеобразный монолог поэта, обращающегося к слушателям. И это не случайно. Маяковский начал именно с монологов, потому что часто слушателей-то не было. В дооктябрьском творчестве ощущается страшное одиночество поэта. Диалог с читателем возникает только после Октября. У Маяковского есть как бы три вида монологов. Во-первых, есть стихи (например, "Приказы по армии искусств"), где поэт стоит лицом к лицу с теми, к кому он обращается: "Довольно шагать, футуристы, в будущее - прыжок!", или:

Встаньте, товарищи,

Прошу подняться.

Это лишь имитация разговора с аудиторией. В первом случае - это, скорее, воззвание, а во втором - речь у микрофона, без ожидания реакции зала. Хотя, вполне возможно, что это тенденциозный подход.

Во-вторых, поэт иногда повернут к читателю только в вполоборота, потому что формально его речь обращена к собеседнику, находящемуся "в стихе". ("Юбилейное", "Сергею Есенину", "Разговор с фининспектором о поэзии ") Монолог-беседа, в отличие от монолога-речи, намного легче и свободнее; приближается к разговорной речи. (Уже возникает диалог, но пока не с читателем):

Гражданин фининспектор!

Простите за беспокойство.

Спасибо…

Не тревожьтесь…

Я постою…

И, в-третьих, это монолог-размышление, почти внутренний монолог, но все же выговариваемый вслух (пр. "Мелкая философия на глубоких местах", "Домой"). Он характерен свободой и непринужденностью развития мысли. Несомненно, что по форме - лирический жанр. Но лирика Маяковского особая, она не замкнута в себе, не прячется от мира, и, наоборот, жаждет реакции, отклика. Например, в разговоре с фининспектором Маяковский вдруг обращается к читателю:

А если вам кажется, что всего делов –

Это пользоваться чужими словесами,

То вот вам, товарищи, мое стило,

И можете писать сами.

Это лирика, в поле внимания которой человек (лирический герой) во взаимоотношениях с окружающим миром.

"Это не лира вам!" - говорил Маяковский про свои стихи. Эйхенбаум в статье "Трубный глас" писал: "Маяковский никогда не касался лиры - куда она ему! У него руки не так сделаны. Она сломалась бы при первом его прикосновении. Он громогласен от природы. И вот это - самое важное…настало время, когда поэт мыслит себя громогласно кричащим их (стихи) в тысячеголовую толпу. Где уж тут думать о тонкостях ритма, звуковых сочетаний, о законченности фраз и точности рифм! Надо, чтобы долетало в самый конец этого огромного зала, в котором мыслит себя поэт.

Это очень важно. Это - переворот. Другой стих, другая поэтика, другой словарь - все заново.

И вот - новая запись стихов: не по строкам, а по дыханию, потому, что каждое слово надо кричать полной грудью… строки располагаются не по схеме, а по произношению (партитура для чтения).

Таков ритм - такова и рифма. Она появляется у Маяковского только там, где нужна, где должна быть, а природа ее - новая. Она вся в ударном слоге, потому что только этот слог и долетает до последнего уха последнего слушателя, а Маяковский- всегда перед толпой, никогда не в кабинете. Он рифмует "грязь вы " и "разве", "напрасно вам" и "праздновать". Так как " рифма вся в ударном слоге", то большое значение имеет звукопись (особенно аллитерация):

Город грабил, греб, грабастал,

Глыбил пуза касс,

А у станка худой и горбастый

Вставал рабочий класс…

Футуристы не первыми начали активно применять аллитерацию. Но у них она лишена благозвучия.

Громоздите за звуком звук вы

И вперед поя и свища.

Есть еще хорошие буквы:

Эр, Ша, Ща.

У Маяковского есть даже стихотворение с аллитерацией в заглавии" Шумики, шумы, шумища" (" …на шепоте подошв " - наглядный пример аллитерации). Или:

…а в ваших душонках поношенный вздошек …

(трагедия "Вл. Маяковский")

…Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны

И тысячи блюдищ всякой пищи.

(" Гимн обеду")

… лужами сжатый жулик…

… в хорах архангелова хорала…

(" Облако в штанах") и т.д.

Маяковский возродил эхо-рифму, впервые применив ее для окон Роста:

Если Врангеля и пана добьем,

мир будет тогда?

В усложненной форме она появляется во второй главе поэмы "Хорошо!":

чтоб землю

В ранних стихотворениях Маяковского встречаются разорванные рифмы такого же типа, как у Эдгара По, Бодлера и Анненского:

Угрюмый дождь скосил глаза.

Решеткой

железной мысли проводов-

встающих звезд

легко оперлись ночи…

В дальнейшей своей поэтической работе М. применил 1

Теперь и мне на запад!

Буду идти и идти там,

пока не оплачут твои глаза

Набранного петитом.(" В. и м.")

Второй тип - "разнесенная" рифма: начало и конец одной строки рифмуется с концом другой:

Последний на штык посажен

Наши отходят на Ковно,

На сажень

человечьего мяса нашинковано.("В. и м.")

И, наконец, третий тип - "спрятанная" рифма, когда начальное или серединное слово одной строки рифмуется с концом другой:

Раздражало вначале:

ни угла ни одного,

ни к чаю газет.

Постепенно вживался небесам в уклад.

Выхожу с другими глазеть.

("Человек")

Возможны и случаи совмещения различных рифм. В статье "Как делать стихи" М. писал: "Я всегда ставлю самое характерное слово в конце строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате. Моя рифма почти всегда необычайна и уже во всяком случае до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет."

После революции в русский язык вошло множество новых слов. Маяковский существенно расширил словарный состав поэтического языка, ввел в него политическую и революционную лексику, "говор миллионов"; широко использовал неологизмы. Он считал, что "новизна в поэтическом произведении обязательна." И действительно, у него очень много неологизмов: серпастый, молоткастый, крикогубый и т.д Часто применял метафоры:

…у меня изо рта

шевелит ногами непрожеванный крик.

С небритой щеки площадей

Стекаю ненужной слезой я…

На ресницах морозных сосулек

Слезы из глаз-

Из опущенных глаз водосточных труб.

Иногда поэт использует прием буквализированной метафоры: например, в поэме "Облако в штанах" он поразительно обыгрывает выражение "расходились нервы":

Тихо, как больной с кровати,

Спрыгнул нерв…

Теперь и он, и новые два

мечутся отчаянной чечеткой.(1)

Новаторство в поэзии Маяковского напрямую связано и с чтением его стихов вслух. Проблеме чтения стихов поэта в настоящее время посвящено немало научных работ, хочется же отметить главное, что также говорит о новаторстве в поэзии. Известны требования, предъявляемые Маяковским истинному поэту - его атрибутами должны быть сильный голос, звуковое давление на публику, некая "площадность". Сам Маяковский этим критериям отвечал полностью благодаря своему сильному голосу, благодаря любви к публичным выступлениям. Однако другие обвиняются им в непоэтичности именно по этим признакам. Поэтическое новаторство для Маяковского напрямую соотносится с голосом, более того, подчеркиваются неизбежные проблемы, связанные с телесностью, голосовым аппаратом. Показателен параллелизм: одежда - имена, тело - вещь, голосовой акт - акт протеста, новаторства, нечто бунтарское. Отказ от избитых, "изношенных" имен вещей имеет глубокие футуристические корни - это словотворчество Хлебникова, см. также фразу Крученых о том, что цветку, обозначаемому словом "лилия", гораздо больше подходит имя "эуы".(2) Но есть и другая особенность процитированного фрагмента. В поэтическом мире Маяковского футуристическое вклинивание между означаемым и означающим, обнажение тела вещи, порождает коллизию в самом теле, сопровождающуюся кризисом голоса. Как объект несет в себе возможность имени, так тело несет в себе возможность одежды. См. обратное:

(1) Эйхенбаум Б. М. О поэзии. М.: Сов. писатель, 1987. – С. 297-300..Впервые: Эйхенбаум Б.М. Традиции гражданской поэзии [О Маяковском] // Известия. 14 апреля 1940 г. - С.4.

(2) Черемин Г.С. Путь Маяковского к Октябрю М., 1975

Я сошью себе черные штаны

Отказ от одежды - это бунтарский акт новаторства голоса, двусторонняя природа которого соотносится как с названием, так и с криком, т.е. с называнием себя. Мы в данном исследовании не ставили целью разобраться в этих новшествах досконально, но упомянуть о них стоит, поскольку тяга поэта к публичным выступлениям известна. Знаем мы и то, что перед смертью Маяковский часто терял голос, что очень угнетало его.

3. Трагизм судьбы поэта .

Говоря о новаторстве в поэзии, нельзя не сказать и о заблуждениях поэта, связанных прежде всего с тем, что В.В.Маяковский - продукт эпохи революции 1917 года. Он искренне верит в ее идеалы и поэтому стихи его всегда политизированы. Критики часто разделяют дореволюционное и послереволюционное творчество поэта. Это не всегда правильно.

Реальный Маяковский никак не укладывается в схему, суть которой выразил в статье 1936 года авторитетный в ту пору литературовед И.Луппол: “Октябрьская социалистическая революция вызвала Маяковского к новой жизни, она как бы поставила его на рельсы, с которых он уже не сходил”. Страстное, неотступное стремление в будущее связано у Маяковского с тем, что многое в сегодняшней жизни он не принимал. Он по-прежнему “всей нынчести изгой” (“Про это”, 1923). По-прежнему звучат в его стихах мотивы мировой скорби: “Для веселия планета наша мало оборудована”, “Это время трудновато для пера” (“Сергею Есенину”, 1925). Не оставляет его чувство одиночества:

Пронзительно грустны иронические строки в элегическом стихотворении 1925 года “Мелкая философия на глубоких местах”:

Годы -- чайки.

Вылетят в ряд –

и в воду –

брюшко рыбёшкой пичкать.

Скрылись чайки.

В сущности говоря,

где птички?

Я родился,

кормили соскою, –

стал староват...

Вот и жизнь пройдёт,

как прошли Азорские

Всего тридцать два года было поэту, когда он написал это стихотворение. Мысль об уходящей жизни, предчувствие приближающейся смерти не отпускают его. Они возникают и в стихотворении 1926 года “Разговор с фининспектором о поэзии”:

с годами изнашиваешь.

– в архив,

исписался,

Всё меньше любится,

всё меньше дерзается,

и лоб мой

с разбега крушит.

Приходит

страшнейшая из амортизаций –

амортизация

сердца и души.

Вечные, не связанные со злобой дня, не диктуемые агитпропом и социальным заказом темы возникали в стихах Маяковского не “по мандату долга”. Они звучали диссонансом в советскую эпоху казённого жизнеутверждения. Тогда требовалось совершенно иное. Вот как формулировал эти требования Николай Тихонов в своём выступлении на I съезде писателей: “Новое человечество отвергло за ненадобностью тему мировой скорби. Мы стремимся стать мастерами не мировой скорби, а мировой радости”.

Маяковский по природе своей был трагическим поэтом. О смерти, о самоубийстве он писал, начиная с юности. “Мотив самоубийства, совершенно чуждый футуристической и лефовской тематике, постоянно возвращается в творчестве Маяковского, – заметил Р.Якобсон в статье “О поколении, растратившем своих поэтов”. – Он примеривает к себе все варианты самоубийства... В душе поэта взращена небывалая боль нынешнего времени”. Мотив смерти, самоубийства звучит у Маяковского как вечный, общечеловеческий. Здесь он свободный поэт, нет у него никакой агитационной, дидактической, прагматической цели, он не связан ни групповыми обязательствами, ни полемикой. Стихи его глубоко лиричны, по-настоящему раскованны, в них он действительно рассказывает “о времени и о себе”.

Внутренняя свобода, истинное вдохновение одушевляют стихи Маяковского о любви (они, безусловно, принадлежат к вершинным достижениям любовной лирики XX века), о революции, о поэзии. В этих стихах он большой поэт, “великолепный маяк”, как сказал о нём Е.Замятин, в его творчестве слышен “грозный и оглушительный” гул могучего исторического потока. Такой мощности голос у Маяковского, что, не напрягая его, он обращается к вселенной, к мирозданью:

Ты посмотри, какая в мире тишь

Ночь обложила небо звёздной данью.

В такие вот часы встаёшь и говоришь

векам, истории и мирозданью...

Самые проникновенные строки Маяковского, трагический нерв его поэзии – в великой, опьяняющей мечте о будущем счастливом человечестве, которое искупит все сегодняшние грехи и преступления, о будущем, где бед и страданий не будет. В поэме “Про это” он обращается к учёному, который в далёком будущем сможет воскресить людей, подарить им новую, исполненную счастья жизнь:

тридцатый век

обгонит стаи

сердца раздиравших мелочей.

Нынче недолюбленное

наверстаем

звёздностью бесчисленных ночей.

Воскреси

хотя б за то,

ждал тебя, откинув будничную чушь!

Воскреси меня

хотя б за это!

Воскреси –

своё дожить хочу!

Энергия и сила упругой, мощной строки Маяковского питается этой верой. Последние написанные им строки – о силе свободного слова, которое дойдёт до потомков через головы правительств:

Я знаю силу слов, я знаю слов набат,

Они не те, которым рукоплещут ложи

От слов таких срываются гроба

шагать четвёркою своих дубовых ножек.

Бывает, выбросят, не напечатав, не издав.

Но слово мчится, подтянув подпруги,

звенят века, и подползают поезда

лизать поэзии мозолистые руки.

Поистине это “стих, летящий на сильных крыльях к провиденциальному собеседнику” (О.Мандельштам).

Каким бы спорным и противоречивым ни представлялось сегодня творчество Маяковского, он был и остается одним из величайших русских поэтов. Мандельштам включал Маяковского в число тех русских поэтов, которые даны нам “не на вчера, не на завтра, а навсегда” (“Выпад”, 1924). Цветаева тоже считала, что Маяковский – поэт не только своего века, она писала: “Своими быстрыми ногами Маяковский ушагал далеко за нашу современность и где-то за каким-то поворотом долго ещё нас будет ждать” (1)

(1) М. Цветаева Эпос и лирика современной России – М., 1932.

(2) О.Мандельштам. Выпад – М., 1924.

Пастернак, процитировав строки двадцатилетнего Маяковского:

Хоть ты, хромой богомаз,

лик намалюй мой

в божницу уродца века!

Я одинок, как последний глаз

у идущего к слепым человека! –

заметил: “Время послушалось и сделало то, о чём он просил. Лик его вписан “в божницу века””. Полстолетия, прошедшие с тех пор, как Пастернак сказал это, подтвердили справедливость его слов: Маяковский вошёл в историю века, занял заметное место на русском поэтическом Олимпе. (1)

В.Корнилов в своей статье “Не мир, но миф”, написанной к столетию Маяковского, признавая, что поэт “велик и неповторим”, всё-таки считает, что “юбилей ни к чему, и в средней школе его изучать тоже ни к чему, во всяком случае ближайшие полстолетия”. В статье Г.Миронова спорит с ним: «Вряд ли это верно. Да, Маяковского изучать ещё трудно, но уже ясно, что изучать историю русской поэзии, минуя, опуская Маяковского, нельзя. Сейчас уже нет сомнений, что Маяковский “устоит”, несмотря на все обвинения и разоблачения». (2)

(1) Б. Пастернак Люди и положения. – М., 1956.

(2)Н. Миронова Жив ли сегодня Маяковский? - М.,2003.- с.7.

Но изучать его нужно, не затушёвывая его кричащих противоречий, не закрывая глаза на сбои в нравственных ориентирах, на “пустоты”, отделяя подлинную поэзию от стихов, которые при своём рождении уже были не жизнеспособны.»

Понять творчество Маяковского, многие его мотивы и образы, его сильные и слабые стороны можно лишь в том случае, если рассматривать его в контексте истории, в широком русле современной ему литературы.

Заключение. Выводы по проведенному исследованию.

Поэзия Маяковского во многом подобна живописи начала XX века, хотя инструмент художника слова и мастера кисти различен. Известно, что Владимир Маяковский и сам был талантливым художником и живописцем.

Малевич, Кандинский, Пикассо в своих поисках новой формы на холстах близки творческим поискам словесной формы Маяковского. Однако, для Маяковского поиск формы не был самоцелью.

Корни новаторства Маяковского можно обнаружить и в смежных областях искусства, например, в кинематографе. Он любил делать свои стихи методом монтажа, работая со словом, как с кинолентой. Также новаторский поиск новой формы в большой степени определила революция. Этой новой реальности должна была, по убеждению Маяковского, соответствовать и поэзия. Естественно, в его стихах появились новые интонации, агрессивные нотки, вызывающие позы.

Подводя итоги проведенному исследованию, можно выделить следующие черты новаторства в поэзии В.В.Маяковского:

1. Новые типы рифмованной строки, подразделяющиеся на следующие:

1. Перекидная составная рифма - конец строки рифмуется с концом другой и с началом третьей.

2. Разнесенная рифма – начало и конец одной строки рифмуется с концом другой.

3. Спрятанная рифма – начальное или серединное слово одной строки рифмуется с концом другой.

2. расширение словарного состава поэтического языка, введение в него политической и революционной лексики, широко использование неологизмов: серпастый, молоткастый, крикогубый и т.д

3. Применение метафоры, иногда буквализированной.

4. Изменение ритмического рисунка стиха, связанное с чтением стихов вслух.

5. Особый синтаксис стихов, где главная роль отводится существительному.

Конечно, были у поэта и свои неудачи, и промахи и заблужения, но он сам понимал, что не все, что он пишет, останется в истории. Например им написаны такие трагические строки:

агитпроп в зубах навяз,

строчить

романсы на вас, –

доходней оно

и прелестней.

становясь

собственной песне.

Марина Цветаева написала об этом: «Никакой державный цензор так не расправлялся с Пушкиным, как Владимир Маяковский с самим собой... Маяковский... кончил сильнее, чем лирическим стихотворением, – выстрелом. Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил...» (1)

Нам кажется, к этим словам должны присоединиться и мы и, отдавая дань таланту Владимира Владимировича Маяковского, мы не должны рассматривать его творчество вне контекста той сложной и трагической эпохи, продуктом которой был поэт…

(1) М. Цветаева Эпос и лирика современной России – М., 1932. – с.23.

Использованная литература.

1. В.Корнилов - Не мир, но миф - М.1986.

2. О.Мандельштам. Выпад – М., 1924.

3. Н. Миронова - Жив ли сегодня Маяковский? - М.,2003.

4. Б. Пастернак. - Люди и положения – М., 1956.

5. М. Цветаева Эпос и лирика современной России – М., 1932.

6. Г.С. Черемин Путь Маяковского к Октябрю. – М., 1975.

7. Б.М.Эйхенбаум. О поэзии Маяковского. – М.,1987.

Новаторство

В.В. Маяковского в литературе

Введение ………………………………………………………………………2

1. Определение новаторства в литературе. В.В.Маяковский – один из

ярчайших поэтов-новаторов ………………………………………………….6

2. Основные черты поэтического новаторства Маяковского

2.1. Новаторство «поэтического» словаря ……………………………..9

2.2. Обогащение ритмики стиха ………………………………………..16

2.3. Своеобразие способов рифмовки …………………………………22.

2.4. Выразительность образной системы ………………………………25

Заключение …………………………………………………………………..28

Краткая библиография ………………………………………………………31

Я не верю стихам, которые - льются.

Рвутся - да! М. Цветаева

В 1928 году В.В.Маяковский в автобиографии “Я сам ” пишет о своих первых поэтических опытах: “Перечел все новейшее... Разобрала формальная новизна. Но было чуждо. Темы, образы не моей жизни. Попробовал сам писать так же хорошо, но про другое. Оказалось так же про другое нельзя ”. Именно из этого юношеского убеждения автора следует исходить, говоря о том новом, что в содержательном и формальном аспекте внес поэт в литературу.

Нельзя забывать, что в творчестве Маяковского нашли воплощение лучшие традиции литературы прошлого: страстный патриотизм, горячая вера в Россию и ее народ, правдивое изображение жизни народа во всем ее многообразии, гуманизм, проповедь глубокой идейности литературы, призванной служить интересам трудящихся масс.

При всем этом Маяковский выступает перед нами как поэт-новатор, ибо он был певцом революционной эпохи и “стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений” (М.И.Калинин).

Мне кажется, что о новаторстве Маяковского следует начинать говорить с того, что его корни не только в фольклоре и классической русской поэзии, но и очень солидной частью новаторстве живописцев начала двадцатого века. Известно, что поэт и сам был талантливым художником и живописцем. Такие передовые художники, как Малевич, Кандинский, Пикассо в своих поисках новой формы на холстах близки творческим поискам словесной формы В.Маяковского. Но для В.В.Маяковского поиск формы не был самоцелью. Корни новаторства поэта можно обнаружить в смежных областях искусства, например, в кинематографе. Он любил делать свои стихи методом монтажа, работая со словом, как с кинолентой.

Его новаторский поиск новой формы в большей степени определила революция. Это было ново в России. Этой новой реальности должна была, по убеждению Маяковского, соответствовать и поэзия. Естественно, в его стихах появились новые интонации, агрессивные нотки, вызывающие позы.

Его прошлое окружение не могло взять в толк, почему Маяковский «продался большевикам». Они не понимали главного: поэт сам был большевиком по сути. В конце концов все сошлись на ярлыке "попутчик", с которым Маяковский уже не расстался до конца своих дней.

Обогатив советскую поэзию глубоко идейными, партийными по духу произведениями, отвечающими интересам победившего в революции народа, Маяковский явился «выдающимся новатором поэтической формы».

На мой взгляд, особенного внимания в связи с темой новаторства в творчестве Маяковского заслуживает ранний период творчества, проходивший под знаком футуризма. Именно футуризм предопределил такие черты авторской эстетики и поэтики, как демонстративный отказ от достижений предшествовавшей культуры, своего рода «шоковая терапия» посредством эпатажа и сатирического осмеяния, увлечения индустриально-городской тематикой, революционный пафос, страсть к экспериментаторству, созданию новых художественных форм, использованию новых художественных средств. Сам Маяковский, оценивая роль футуризма в своей творческой биографии, пишет: «Для меня эти годы - формальная работа овладения словом».

Однажды другой великий поэт, Б.Пастернак сказал:

В стихи б я внес дыханье роз,

дыханье мяты…

Совсем по-другому звучит творческое кредо Маяковского. Для него главное – «сердце с правдой вдвоем», сплав личного, лирического и общественного, исторического. Все, происходящее в мире, происходит и в сердце поэта. Политика для него становится таким же объектом поэзии, как и любовь. Автор чувствует себя сопричастным истории, и эта сопричастность соединила в его стихах «личное» и «общее», непосредственно включив первое во второе.

Эксперименты над словом не стали для него самоцелью, а расценивались как средство повышения выразительности стиха. Творчество Маяковского, даже в период близости к футуризму, основной своей направленностью отрицало принципы, провозглашенные этим течением. Так, принципу «самовитого» слова, слова вне «быта и жизненных польз» явно противоречил тезис поэта: «Нам слово нужно для жизни. Мы не признаем бесполезного искусства». Несмотря на некоторую затемненность поэтической мысли, уже трагедия «Владимир Маяковский», а особенно последовавшие за ней поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Человек» открывали совершенно новую страницу в истории русской литературы.

В социалистическую литературу поэт входит как революционный романтик, решительно отвергнувший мир капитализма, который залил кровью планету; входит, глубоко уверенный в том, что на смену этому безумному, бесчеловечному миру уже идет мир подлинных хозяев планеты и вселенной.

В этом искреннейшем желании непосредственно участвовать в революционном обновлении жизни и искусства во имя счастья миллионов - источник новаторства Маяковского.

Учитывая повышенный интерес к проблеме метода Маяковского, а также тот факт, что в отечественном литературоведении за последние 20-30 лет не появилось ни одной концептуальной работы, всесторонне рассматривающей художественное творчество поэта, я считаю актуальной выбранную тему. Определить природу стиха Маяковского нелегко, и не только потому, что стих Маяковского - явление многогранное и сложное, но и потому, что вопрос о своеобразии ритма, рифмы, образности Маяковского не решен еще в литературоведении бесспорно и окончательно. Систематизация имеющихся материалов тем актуальнее, чем глубже она позволяет проникнуть в сущность неповторимой манеры поэта, открыть ранее не замеченные аналогии, связи. Целью работы, тем самым является выявление новаторских средств и приемов в творчестве В.Маяковского. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи , в соответствии с которыми выстроена логика изложения материала:

Дать определение новаторства в литературе; выявить истоки новаторства в творчестве В.В.Маяковского.

Определить черты новаторства в поэзии В.В. Маяковского:

новаторство «поэтического» слова;

объяснить ритмическое богатство произведений Маяковского;

выявить своеобразие способов рифмовки;

показать, что «одно из больших средств выразительности – образ».

Работа состоит из введения, основной части (две главы), заключения и краткой библиографии.

Глава 1. Определение новаторства в литературе.

Маяковский – один из ярчайших поэтов-новаторов.

С именем Маяковского прочно связано представление о поэте-новаторе. Таких смелых, радикальных изменений в поэзии не совершал ни один поэт XX века. А ведь этот век бредит новаторством. Никогда не говорилось о нем так много, никогда не было столько претендентов на славу первооткрывателя в искусстве. Но оказалось, что новаторство подчиняется общим закономерностям развития литературы и искусства.

Новаторство (от лат. Novator – обновитель) – в художественной литературе то новое, ценное для народа в содержании и форме произведения, что вносит передовой писатель в художественную литературу, улавливая новые запросы народа, наблюдая в жизни вновь возникающие явления, изменяющиеся отношения между людьми, новые черты человека и находя для них жизненно правдивого изображения соответственные художественные средства.

Таким новаторством отличается советская литература, впервые создавшая галерею образов людей социалистического общества, чутко и правдиво отражающая в своих произведениях все новое в жизни советской страны.

Нарочитое стремление к новаторству в форме, когда оно не вызывается необходимостью выразить новое содержание, приводит к вредному, бессодержательному и безыдейному искусству, к формализму.

Уже почти вековая «эпопея первооткрывательства» убеждает, что возникновение новых художественных форм – сложный процесс, в котором прихотливо пересекаются социальная атмосфера, мощь и характер таланта, литературные взаимодействия, традиции и т.д. Однако сопоставление опыта Маяковского и его современников приводит к мысли, что приживаются и оказывают влияние на дальнейшее развитие искусства прежде всего те открытия, которые отвечают потребностям времени, способствуют утверждению его прогрессивных тенденций.

Тем и дорого нам творчество Маяковского, Блока, Есенина, что эти поэты предпринимают поиски оздоровления поэзии и стремятся слить свою судьбу с судьбой народа. Маяковский сделал самый смелый и решительный шаг, превратив поэзию в активную участницу митингов, демонстраций, диспутов. Поэзия вышла на площади, обратилась к колоннам демонстрантов. «Улицы – наши кисти. Площади – наши палитры». Эти метафоры относятся и к слову поэта. На такие эксперименты превращения поэзии в оружие масс не отважился ни один апологет формального экспериментаторства. Но именно эти поиски средств безотказного воздействия поэтического слова на сознание, чувства, действия масс и составляют важную черту «творческой лаборатории» Маяковского. Поэт вспоминал о традициях трубадуров и менестрелей. Но и характер, и назначение, и масштабы совершенного им беспреценденты. Его слово действительно полководец человечьей силы. Его голос – голос эпохи.

Что это? Лирика? Публицистика? У Маяковского есть и то, и другое, так сказать в «чистом виде». Но историческая заслуга поэта – создание лирики нового типа, в которой публицистика становится лирикой, а лирика звучит публицистически. Свой дерзкий опыт он, разумеется, совершал не на пустом месте. Сам поэт называл несколько близких ему поэтов и прозаиков: Некрасова, Пушкина, Лермонтова, Державина, Гоголя, Щедрина, Достоевского… Таким образом, новаторство Маяковского и творческие взаимоотношения его с опытом русской классики (весьма различно воспринимаемым поэтом на разных этапах его развития) – это в основе своей явления взаимосвязанные. Однако, гражданская лирика Маяковского – явление XX века. Это лирика личности, отвергнувшей «отчуждение» и погрузившейся в большой мир общественных, всенародных и всечеловеческих интересов и связей, забот и радостей.

Лирика Маяковского включает в себя многое – и историю, и политику, и любовь, и быт; и все это входит в его поэзию не как отдаленный фон, а является основным объектом художественного изображения.

Таланту Маяковского свойственна этическая широта, если хотим, монументальность. Поэтому и лирика его по-своему эпична.

Великий поэт Маяковский входит в мировую литературу не как создатель поэтической школы, а как зачинатель поэзии, которая стала неотъемлемой частью новой, социалистической цивилизации. Каноны любой поэтической школы быстро исчерпываются, мертвеют, но влияние живого примера служение поэтическим словам великой цели вербуют множество последователей. К хорошо известным именам - Назым Хикмет, Гео Милев, Пабло Неруда, Поль Элюар, Николас Гильен и другие - прибавляются все новые о новые наследники Маяковского. Уподобив поэзию Маяковского динамизму грандиозных межпланетных ракет, Пабло Неруда отметил, что под ее влиянием вся мировая поэзия «преобразилась, словно пережила настоящую бурю».

Некоторые склонны видеть величие поэта в его изощренной изобразительности. Действительно, Маяковский был выдающимся мастером художественного слова, реформатором стиха. Он обогатил поэтическую лексику, ввел в поэзию новые принципы рифмовки, видоизменил стихотворные размеры, усилил выразительность и смысловую емкость каждой фразы, стал печатать стихи ступенчатой строкой. Но эти нововведения – лишь составная часть новаторства Маяковского. Главное заключается в другом. Восприятие идей социалистической революции, постижение смысла преобразований и стало главным формирующим фактором его творчества. Подлинное значение Маяковского заключается таким образом в том, что он одним из первых в мировой литературе сумел соединить поэзию с идеями социалистической революции.

Глава 2. Основные черты поэтического новаторства Маяковского.

Новаторство «поэтического» словаря.

Обогатив советскую поэзию глубоко идейными, партийными по духу произведениями, отвечающими интересам победившего в революции народа, Маяковский явился и выдающимся новатором поэтической формы.

Его новаторство в форме вытекает из новаторства идейного. Эту мысль неоднократно подчеркивал сам поэт. Так, в выступлении на диспуте «Художник в театре» он говорил: «Весь тот вулкан и взрыв, который принесла с собой Октябрьская революция, требует новых форм в искусстве» . Эти слова были сказаны о театре, но они, по мысли Маяковского, были справедливы и по отношению к литературе.

Трудные и смелые поиски нового языка поэзии, неотделимого от языка революции – одна из самых важных, неотъемлемых особенностей новаторской деятельности Маяковского.

Новаторство Маяковского в поэзии проявилось и в расширении так называемого «поэтического» словаря, и в обогащении ритмики стиха, и в своеобразии способов рифмовки, и в выразительности его образной системы.

Это новаторство в форме определялось стремлением поэта передать средствами стиха, сложный многообразный мир советского человека, его революционный энтузиазм, ненависть к эксплуататорскому миру насилия и грабежа. Продолжая традицию Пушкина и Некрасова, выразившуюся в демокра тизации языка, Маяковский стремился расширить границы поэтической лексики, внести в нее говор толпы, масс, под нявшихся к активной революционной деятельности. Поэтому в стихах Маяковского мы слышим голос класса, победившего в революции народа.

Мысли о необходимости расширения поэтического словаря Маяковский неоднократно выражал еще до революции. «Нам слово нужно для жизни, - писал он в статье «Без белых флагов».- Мы не признаем бесполезного искусства. Каждый же период жизни имеет свою словесную формулу. Борьба наша за новые слова для России вызвана жизнью. Развилась в России нервная жизнь городов, требует слов быстрых, экономных, отрывистых, а в арсенале русской литературы одна какая-то барская тургеневская деревня» (т. 1 стр. 370).

Несомненно, что Маяковский выступал здесь не против языка тургеневской прозы, а против искусственного ограничения поэтического словаря сторонниками «чистого искусства». Он, например, с иронией замечал, что поэт Фет в своих стихах 46 раз употребил слово «конь» и не разу не заметил, что вокруг него бегают и лошади.

«Конь - изысканно, лошадь - буднично. Количество слов «поэтических» ничтожно. «Соловей» - можно, «форсунка» - нельзя» (т. II , стр. 468).

Маяковский, учась у «народа-языкотворца», смело вводил в стихи «разговор улицы», делая достоянием поэзии «будничные» слова, считавшиеся декадентами «неизящными».

«Расслабленный интеллигентский язычишко» (т. X , стр. 214) не мог передать всего масштаба революционных событий, и поэт утверждал, что «о новом надо говорить и новыми словами» (т. II , стр. 518).

Вот почему в произведениях Маяковского мы находим «непоэтические» слова : политические, научные, бытовые, просторечные и даже вульгаризмы. В каждом конкретном случае употребление тех или иных слов обусловлено идейной направленностью произведения.

В его послеоктябрьские произведения вошло много слов, рожденных революцией, характерных для массово-политической речи: революция, коммуна, коммунизм, социализм, пролетариат, лозунг, декрет, стачка, партия и т.д.

Без этих слов невозможно было писать о новой советской действительности.

Употребление встречающихся в его стихах просторечных выражений, вульгаризмов («рыло мандрилье, безмозглый и две ноги для ляганья» - «Хулиган», «лежала, лакала кофе, какао», - «Хорошо!» и др.) объясняется стремлением поэта выразить непримиримость к врагам революции и социализма, найти «слова-бичи», такие, что «враз убивают нацелясь».

В стихотворении «О дряни», обращенном к «мещанам без различий классов и сословий», Маяковский, живописуя «мурло мещанина», не стесняется в выражениях, намеренно используя грубую лексику: «намозолив от пятилетнего сидения зады, крепкие, как умывальники», «от самовара разморясь», «фигурять на балу в Реввоенсовете» и др.

В целях большей выразительности поэтической речи поэт иногда прибегал к созданию и использованию новых слов – неологизмов ; в дооктябрьский период их создавалось больше, в послеоктябрьский – меньше.

Маяковский-поэт чрезвычайно активен и решителен по отношению к слову. Если оно кажется недостаточно выразительным, он смело изменяет его, придает ему подчеркнуто обновленный вид. Лучшие из созданных им неологизмов доходчивы, общепонятны, не требуют никаких специальных разъяснений. Каждый знающий русский язык сразу поймет, что значит «молоткастый, серпастый советский паспорт», «громадье» наших планов, «размаха шага саженьи », «коммунистическое далеко », что значит «бронзы многопудья », что такое «капитал - его препохабие» и кто такие «проз аседавшиеся». Эти слова созданы поэтом по образцу других слов. Но не сконструированы путем механического соединения корня слова суффиксов, как это нередко делал Хлебников непосредственный предшественник и учитель Маяковского в «словоновшестве». Маяковский стремится к тому, чтобы новорожденное слово сразу входило в стих свободно и непринужденно, чтобы оно не казалось надуманным, а воспринималось бы как незаменимое.

Слово «препохабие», адресованное к капиталу, построено по образцу «преподобия», но его смысловое содержание взрывает ту внешне почтительную форму, в которую оно саркастически заключено, и слову придается разоблачительный, откровенно издевательский характер. Неологизм, как и каламбур, метафоричен, связан с совмещением в слове разных значений, то близких друг другу, то контрастных.

Но, расширяя словарь, создавая неологизмы, поэт умело использовал и все завоевания русского литературного языка.

Он хорошо понимал, что пустое словотворчество, заумь поэзии не нужны, и поэтому говорил:

«Я буду последним идиотом, если скажу: «товарищи, переписывайте Алексея Крученых. его «дыр, бул, щыл».

Нет, мы говорим: «когда ты даешь революционную боевую песню, то помни, что мало в этой песне дать случайное выражение, которое подвернется тебе под руку, а подбирай слова, которые выработали до тебя поколения предыдущей литературы. чтобы два раза не делать одной и той же работы» (т.II , стр. 526).

Борясь за яркую и поэтическую речь, Маяковский резко выступал против ненужного употребления иностранных слов (стихотворение «О фиасках», «апогеях» и других неведомых вещах» и многочисленные высказывания в статьях), а также против избитых, ничего не выражающих фраз, вроде «проходит красной нитью», «достигло апогея», «дошло до кульминационного пункта», «потерпела фиаско».

Маяковский любит «сдвигать» иностранные слова, которые в русском языке не склоняются, и склонять их вопреки грамматическим правилам. Сатирически-сниженно воспринимаются слова: «Пуанкарою», «керзоните», «муссолиниться», «церетелить», «гучковеет и откеренщивается».

Стремясь к образности речи, поэт использует народные пословицы, поговорки, устойчивые фразеологические сочетания, в ряде случаев несколько видоизменяя их.

Пословица: «Коготок увяз – всей птичке пропасть» в поэме «Хорошо!» звучит по-маяковски:

... если

В Россиях

увязнет коготок,

всей

буржуазной птичке –

пропасть .

Народное выражение «стереть в порошок» также находит применение в поэме:

Лезут?

Хорошо.

Сотрем в порошок .

Маяковский упорно отбирает из «артезианских людских глубин» слова, способствующие наилучшему выражению поэтической идеи; он изводит «единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

Решительно вводя новые обороты, связывая их со старыми, привычными выражениями, пословицами, поговорками, Маяковский сам точно сказал об этом: «Переводить мои стихи особенно трудно еще и потому, что я ввожу в стих обычный разговорный (например, «светить - и никаких гвоздей» - попробуйте-ка это перевести!), порой весь стих звучит как такого рода беседа. Подобные стихи понятны и остроумны, только если ощущаешь систему языка в целом...»

В статье «Как делать стихи» приводится один пример работы поэта над словом. Он, например, отверг 11 вариантов строки, чтобы, наконец, избрать двенадцатый, которым начинается заключительная строфа стихотворения «Сергею Есенину». В результате получилась мобилизующая строфа:

Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо

вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть не трудно.

Сделать жизнь

значительно трудней.

(т. VIII , стр. 21)

Тщательная работа над словом позволяет поэту добиться лаконичной и яркой речевой характеристики героев. Достаточно лишь вспомнить товарища из военной бюры и рабочего-путиловца , героев поэмы «Хорошо!», чтобы убедиться в этом.

Своеобразен и синтаксис поэзии Маяковского. Особенности его вполне будут понятны, если учесть установку поэта на ораторские, разговорные интонации стиха.

«Большинство моих вещей построено на разговорной интонации», - заявлял поэт.

Маяковский создавал «слышимое слово»: оно должно звучать на митинге, в аудитории, по радио. Эта установка на «разговор» подчеркивается даже названием ряда произведений поэта: «Разговор с фининспектором о поэзии», «Разговор на Одесском рейде двух десантных судов...», «Разговор с товарищем Лениным». На разговорных интонациях, митинговых и дружески-задушевных, построены стихотворения «Левый марш», «Сергею Есенину», «Послания пролетарским поэтам» и ряд других.

«Стихи, обращенные к народу, - заявлял поэт, - обязательно должны читаться вслух. Я не представляю себе человека, способного мысленно или шепотом произносить такие, к примеру, пушкинские строки:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы».

(Из воспоминаний А.Жарова).

Естественно, что в произведениях, предназначенных для разговора, часто встречаются восклицания и вопросы, обращения и повелительные обороты, междометия и паузы; часто пропускаются при этом слова, но смысл фразы в контексте всегда ясен.

«Левый марш», например, целиком построен как призывная ораторская речь, содержащая обращения, вопросы, призывы, побуждения к действию.

Эй, синеблузые!

Рейте!

За океаны!

Или

у броненосцев на рейде

ступлены острые кили?!

Синтаксис Маяковского передает все интонации разговорной речи: и нежный шепот, и страстный призыв, и спокойное повествование, и резкий приказ.

Обогащение ритмики стиха

Маяковский задумывался над тем, «как ввести разговорный язык в поэзии и как вывести поэзию из этих разговоров» (т. X , стр. 214). И эту двуединую задачу он решал успешно.

Тяга к разговорным интонациям определила и своеобразие ритмики Маяковского. Стихотворная речь в отличие от прозаической ритмична.

«... ритм – основа всякой поэтической вещи... – писал поэт. – Ритм – это основная сила, основная энергия стиха» (т. X , стр. 231).

В ритмическом отношении стихи Маяковского чрезвычайно разнообразны и нельзя их целиком относить к какой-то одной системе стихосложения, как это делали некоторые исследователи.

Исследователи творчества Маяковского едины в утверждении, что его ритмическая система представляет собой новый этап в развитии русского стиха, но в чем эта новизна, разные ученые трактуют по-разному, но сходятся в том, что его стих очень разнообразен.

В ряде работ о Маяковском, были попытки противопоставить ритмическую структуру его стиха классическим традициям.

Против этого возражал сам поэт. «С поэзией прошлого ругаться не приходится – это нам учебный материал», - писал он в статье «Как сделать стихи» (т. X , стр.211)

В этой же связи он говорил: «Ямб, свободный стих, аллитерация, ассонанс создаются не каждый день. Можно работать и над их продолжением, внедрением, распространением» (т. X , стр. 216).

У Маяковского есть немало произведений, написанных классическими размерами, то есть силлабо-тоническим стихом. Так, «Необычайное приключение...» написано ямбом при чередовании четырехстопных строк с трехстопными, «Крым» («Хожу, гляжу...») – трехстопным ямбом, «Лев Толстой и Ваня Дылдин» - четырехстопным хореем.

В этом легко убедиться, если в любом из этих стихотворений обозначить ударные и безударные слоги:

В сто сорок солнц закат пылал,

в июль катилось лето

была жара,

жара плыла, -

на даче было это.

В классическом стихе строки, как правило, состоят из одинакового количества стоп. Маяковский нередко пишет разностопным стихом, когда короткие строки с малым количеством стоп чередуются с длинными строками, состоящими из большого количества стоп. Часто Маяковский от одного стихотворного размера переходит к другому в пределах одного и того же стихотворения.

Вот несколько строк из стихотворения «Про пешеходов и разинь»:

По Петровке

ходят яро

пары

сжаты по-сардиньи...

Вовсю

автобусы

ревут.

Напрасен вой,

напрасен труд.

Если в первых двух строках мы обнаруживаем хорей, то в следующих двух – ямб. Такой стих называется разноударным.

Однако безуспешны попытки некоторых исследователей подогнать все стихи Маяковского под силлабо-тоническую систему: большинство его произведений написано тоническим стихом, который основывается «на более или менее одинаковом числе ритмических ударений в стихотворных строках независимо от числа слогов в строке и количества безударных слогов между ударениями». (Л. Тимофеев и Н. Венгров. «Краткий словарь литературоведческих терминов» Учпедгиз, 1952 стр.7)

Тонический принцип стиха составляет основу поэтического творчества Маяковского. Собственно говоря, тонические стихи и имеют в виду, когда говорят о новаторстве Маяковского в области стихотворной лирики.

Возьмем четверостишие из «Стихов о советском паспорте»:

По длинному фронту

купе и кают

чиновник

учтивый

движется.

Сдают паспорта,

и я сдаю

мою

пурпурную книжицу .

Расставив ударения, можно заметить, что в этом произведении четырехударный стих чередуется с трехударным, тогда как число безударных слогов в каждой строке разное (7-6-5-6), причем закономерности в расположении ударных и безударных установить нельзя.

Ритмическое богатство произведений В.В.Маяковского объясняется его стремлением передать все многообразие разговорных интонаций, ибо он ориентировался на «слышимое слово» и стремился каждый раз в «зависимости от аудитории брать интонацию – убеждающую или просительную, приказывающую или вопрошающую» (т.X , стр. 243).

Ритмический строй стиха часто меняется у Маяковского даже в одном и том же произведении. В поэме «150 000 000» переход от рассказа об Иване к описанию Америки начинается словами:

Теперь

повернем вдохновенья колесо.

Наново ритма мерка.

Это изменение ритма всегда обусловлено содержанием стиха, характером образов и картин, рисуемых поэтом.

Наглядным примером, подтверждающим эту мысль, является поэма «Хорошо!», где в каждой главе новая «ритма мерка».

В стихе Маяковского ритмообразующую роль играют паузы. Однако они не только «восполняют» недостающий слог, но и выделяют следующее за паузой слово, на которое поэт обращает особое внимание читателя. Такая пауза возникает перед четвертой строкой в стихотворении «Сергею Есенину» (первая строфа), она нередко встречается в поэме «Хорошо!». Вот один наиболее яркий пример:

Петербургские окна,

Синё и темно.

Город

сном

и покоем скован.

Но...

не спит

мадам Кускова.

Третья строфа, рифмующаяся с первой, четырехударной, состоит всего лишь из одного слова. Чтобы не «сломался» ритм, после «но» следует сделать большую паузу, которая выделяет следующие слова, подчеркивает ироническое отношение автора к «мадам Кусковой».

Стремлением усилить смысловую значимость слова объясняется и построение стиха Маяковского «лесенкой» ; она же влияет и на ритм стиха.

О смысловой роли «лесенки» сам поэт писал: «Наша обычная пунктуация с точками, запятыми, вопросительными и восклицательными знаками чересчур бедна и маловыразительна по сравнению с оттенками эмоций, которые сейчас усложненный человек вкладывает в поэтическое произведение.

Размер и ритм вещи значительнее пунктуации, и они подчиняют себе пунктуацию, когда она берется по старому шаблону.

Все-таки все читают стих Алексея Толстого:

Шибанов молчал. Из пронзенной ноги

Кровь алым струилась током...

как –

Шибанов молчал из пронзенной ноги...

Довольно, стыдно мне

Перед гордою полячкой унижаться...

читается как провинциальный разговорчик:

Довольно стыдно мне...

Чтобы читалось так, как думал Пушкин, надо разделить строку так, как делю ее я:

Довольно,

стыдно мне…

При таком делении на полустрочия ни смысловой, ни ритмической путаницы не будет. Раздел строчек часто диктуется и необходимостью вбить ритм безошибочно, так как наше конденсированное экономическое построение стиха часто заставляет выкидывать промежуточные слова и слога, и если после этих слогов не сделать остановку, часто большую, чем между строками, то ритм оборвется» (т. X , стр. 244).

Не количество и расположение слогов скрепляют строку, а интонация и смысловой акцент. Именно поэтому Маяковский прибегает к оригинальному графическому оформлению стиха: он разбивает строку, печатает ее “лесенкой”. Каждый выделенный отрезок становится как бы ступенькой, подсказывающей читателю паузу, изменение интонации, - обычных знаков препинания, знаков остановки перед “препоной”, препятствием, поэту не хватало. Это новшество - лесенка - остается непривычным до сих пор, но у Маяковского оно как нельзя более уместно, так как его стихи (стихи агитатора) предназначены для чтения вслух.

Из стихотворения «Особое мнение»:

Трясина

старья

для нас не годна –

ее

машиной

выжмем до дна.

Не втыкайте

в работу

клинья,-

и у нас

и у массы

и мысль одна

и одна

генеральная линия.

Своеобразие способов рифмовки

В тоническом стихе Маяковского большую ритмическую и смысловую роль играет рифма. «...без рифмы (понимая рифму широко) стих рассыплется, - утверждал поэт. – Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе».

Маяковский всегда стремился самое характерное слово ставить в конце строки, «доставая» к нему во что бы то ни стало рифму.

Другими словами, Маяковский рифмовал слова, несущие в стихотворении основной смысловой идейный заряд. В этом отношении небезынтересно посмотреть на окончание шестой главы «Хорошо!». В начале ее речь идет о событиях, имевших место при капитализме . Но вот произошел Октябрьский переворот, открывший новую эру в истории человечества – эру социализма . И Маяковский подчеркнул этот факт, зарифмовав наиболее важное в смысловом отношении слово:

Дул,

как всегда,

октябрь

ветрами.

Рельсы

по мосту вызмеив,

гонку

свою

продолжали трамы

уже –

при социализме.

Рифмы у Маяковского всегда неожиданны, способы рифмовки у него многообразны.

Маяковский не отвергает старых способов рифмовки, когда в рифмующихся словах совпадают ударные гласные и последующие за ними согласные.

Но у него часто совпадают звуки, предшествующие конечному ударному гласному (чаще всего совпадают опорные согласные).

Характерно, что поэт учитывает характер произношения слов и рифмует строчки не для глаза, а для слуха: принца – бриться, святцы – сняться.

Отметим, что в этом отношении Маяковский как бы идет вслед за Пушкиным, который в одной из своих статей спрашивал: «Как можно вечно рифмовать для глаз, а не для слуха?». Обогащая способы рифмовки, Маяковский употребляет составные рифмы: бомбы – лбом бы, мало горя им – категории, до ста расти – без старости, молот и стих – молодости.

У него есть рифмы – омонимы , поражающие неожиданностью и полнотой созвучия: за водами – заводами, баронье – баранье, мира вой – мировой, надели – на деле и др.

И поэт был прав, утверждая, что его рифмовка «почти всегда необычайна» и уж во всяком случае до него «... не употреблялись и в словаре рифм ее нет» (т. X , стр.236).

С рифмой Маяковский связывает все звуковое оформление стиха. Так, нередко он прибегает к аллитерации , повторению одинаковых созвучных согласных «для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова» (т. X , стр.242). Из этих слов видно, что рифма и аллитерация служат у Маяковского одной цели – подчеркиванию, выделению в стихе важного слова (короной – покоренной, ваше – марше, маузер – кляузе). Вообще, когда написаны слова, кажется. что рифма неудачная, а когда их произносишь, окончания совпадают.

Впрочем, выделению, подчеркиванию нужного слова, мысли в стихе служат не только рифма и аллитерация, но даже и отсутствие рифмы . Вспомним стихи из третьей части поэмы «Владимир Ильич Ленин»:

Пятиконечные звезды

выжигали на наших спинах

панские воеводы.

Живьем,

по голову в землю,

закапывали нас банды

Мамонтова.

В паровозных топках

сжигали нас японцы,

рот заливали свинцом и оловом.

Четыре строки – и ни одна не рифмуется, а между тем все предшествующие и последующие строки зарифмованы. Отсутствие рифмы в данном случае – это своеобразное выделение строк курсивом. Читатель невольно обращает особое внимание на эти строчки, а это и нужно поэту, который хочет сказать: никакие пытки не могли заставить людей заплакать, показать свою слабость, но смерть заставляет выжимать «из железа стон», вызывает рыдания.

Выразительность образной системы

Делая свой стих более выразительным, Маяковский стремился к образному выражению мыслей. Он считал, что «одно из больших средств выразительности – образ»; при этом образ, по его мнению, всегда должен быть тенденциозен, то есть иметь политическую направленность.

Отбор образов у поэта таков, что мы всегда видим, как относится поэт к изображаемому, стоит ли он за или против .

В поэме «Владимир Ильич Ленин» вождь революции представляется великим штурманом, направляющим после победы Октября советский корабль-громадину «плавно в мир, строительству и доки». И в этом сравнении Ленина со штурманом мы чувствуем глубочайшее уважение к мудрому, смелому, решительному человеку, уверенно ведущему страну-корабль через океан революции к новой, радостной жизни.

Прибегает ли Маяковский к сравнениям , метафорам , метонимиям , пользуется ли эпитетами , он всегда стремится сделать образ «зримым», «весомым».

Когда поэт в «Стихах о советском паспорте» прибегает к сравнению , сообщая, что чиновник берет, «как будто берут чаевые, паспорт американца», то мы видим его лакейскую угодливость и чувствуем презрительное отношение к нему советского поэта – представителя великой Советской державы.

Гиперболические сравнения при описании того, как чиновник берет «краснокожую паспортину», подчеркивают ужас слуги буржуазии при столкновении с представителем ненавистной ему страны.

Немало ярких сравнений можно найти в поэме «Во весь голос»: «Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима »; поэт призывает читателей последующих поколений ощупывать «железки строк» «как старое, но грозное оружие », строй книг сравнивается с парадом войск: «Я подыму, как большевистский партбилет , все сто томов моих партийных книжек».

В этом произведении есть и выразительные эпитеты («нацеленные, зияющие заглавия», «шершавый язык плаката», «Я ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный» ) и метафоры («Пускай за гениями безутешною вдовою плетется слава в похоронном марше», «из леты выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», «блокада»), и метонимии («Мне наплевать на бронзы многопудье , мне наплевать на мраморную слизь », «Велели нам идти под красный флаг года труда и дни недоеданий»).

Спецификой образности также является сочетание правдоподобия и фантастики . Такой сплав создает своеобразную сюрреалистическую модель действительности:

Вот и вечер

в ночную жуть

ушел от окон,

хмурый,

декабрый.

В дряхлую спину хохочут и ржут

канделябры.

(поэма «Облако в штанах»)

В стихотворении «Прозаседавшиеся» использован прием фантастического гротеска: взяв расхожую фразу чиновников «столько дел, что хоть разорвись», поэт реализует эту ситуацию: «…вижу:/ сидят людей половины./ О дьявольщина!/ Где же половина другая?»

Все эти художественные средства, все образы подчинены у Маяковского главной, основной задаче: выразить свою мысль предельно четко, ясно, чтобы поэтическое слово стало «полководцем человечьей силы», звало читателя к борьбе за торжество идей коммунизма.

Стремление Маяковского к ясному, точному, образному выражению мыслей сказалось на качестве стиха: многие строки поэта стали афористическими и вошли в разговорную речь.

«По богатству изречений, введенных в язык своего народа Маяковского можно поставить рядом с Грибоедовым: как стихи бессмертной комедии, крылатые фразы Маяковского расходятся из уст в уста. Мы слышим их с трибуны и на улице, читаем в заголовках статей и заметок: «и песня, и стих – это бомба и знамя», «Слово – полководец человечьей силы», «Больше поэтов хороших и разных», «Жизнь прекрасна и удивительна», «Саду – цвесть!» и много других, четко и глубоко выражающих наши чувства и мысли.

Все эти художественные особенности поэзии Маяковского характеризуют его как выдающегося поэта, усвоившего и развившего лучшие традиции литературы прошлого и в то же время ставшего новатором, «Колумбом» советской поэзии.

Заключение

Маяковский видит “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед !” - вот его девиз. Поэзия

-- вся! --

езда в незнакомое.

Это незнакомое, непознанное становится предметом его стихотворчества. Он широко использует прием контрастов : мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями - картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него - “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому. Маяковский - первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма . Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова , вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику . По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

Берутся классики,

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Все его стихи носят глубоко личный характер , он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой - на Эльбрусе, с Наполеоном он - на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он - Господь Бог, который творит свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое - живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век ”; “Прижались лодки в люльках входов / к сосцам железных матерей ”.

Поэзия Маяковского говорит не только языком образов и метафор, но и широко использует звуковые и ритмические возможности слова. Ярким примером служит стихотворение “Наш марш”, где буквально слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Дней бык пег.

Медленна лет арба.

Наш Бог бег.

Сердце наш барабан.

Маяковский изменил не только поэзию, но и прежнее представление о ней. Он стал рупором идей и настроений эпохи. Его стихи - “оружие масс”, он вывел поэзию из салонов на площади и заставил ее шагать вместе с демонстрантами

Поэту не хватило времени для переосмысления своего творчества. Он хотел присоединить поэзию к государству, чтобы необходимость поэзии была приравнена к необходимости штыка. Маяковский мечтал, чтобы поэзия кричала с эстрады. Сбылось только последнее: в 60-х годах поэзия исполнила заветы Маяковского, но долго на эстраде продержаться не смогла.

Но так и должно быть. Поэзия - дело уединенное и в высшей степени традиционное. Новаторство в поэзии может реализоваться скорее в свежести чувства, а не форм.

Многое в творчестве Маяковского сложно, а порой и невозможно принять. Но, оценивая его произведения, следует помнить, что поэзия - факт биографии, и создается она по тем же законам, что и окружающая действительность. Время, когда жил Маяковский, - время многих катаклизмов в судьбе страны, время поиска новых путей ее развития, и оно наложило свой отпечаток на творчество поэта. В попытках добиться предельного уровня экспрессии, который отвечал бы новому жизненному содержанию - будь то любовь, политика, искусство, - Маяковский создает свой, оригинальный творческий метод. Своей целью автор поставил писать “так же хорошо, но о другом” - с акцентом на “хорошо”, в данном случае. То, что он оставил после себя - новое, несомненно, талантливое, - доказывает, что поэт добился осуществления задуманного.

Краткая библиография

Владимиров С.В. Об эстетических взглядах Маяковского, «Советский писатель», 1976

Станчек Н.А. Изучение лирики и поэм В.В.Маяковского в школе, Пособие для учителя. Л., «Просвещение»,1972

Маяковский В.В. Сочинения в двух томах, М.: Правда,1987

Маяковский В.В. Избранные произведения, «Детская литература», Москва,1956

Силяво Данил

Рассмотрены вопросы поэтического новаторства В.Маяковского в области стихосложения. Уделено внимание его особому стилю, рифмовке, использованию неологизмов.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

Боханская средняя общеобразовательная школа №2

ЭССЭ

«Поэтическое новаторство В.В. Маяковского»

Выполнил: Силяво Данил

обучающийся 9 класса

МБОУ Боханской СОШ №2

Руководитель: Малкова Н.А.

учитель русского языка и

литературы МБОУ Боханской

СОШ №2

п. Бохан, 2016 год

В.В. Маяковский выходит на поэтическую арену в сложный переломный для России период. Он искренне верит в идеалы революции и поэтому стихи его всегда политизированы. И.Луппол: “Октябрьская социалистическая революция вызвала Маяковского к новой жизни, она как бы поставила его на рельсы, с которых он уже не сходил”. В этот период появляются новые поэтические формы, по другому начинают звучать традиционные темы; возникает необычный поэтический язык.

В.В. Маяковского считают новатором в области стихосложения. Его особый стиль, внимание к ритму стихотворения, нетрадиционные рифмовки, использование новых слов – все это отличает поэзию Маяковского от традиционной лирики.

В поэтической системе Маяковского очень важны рифмы, усеченные строки, разноударные стихи. Поэт использует свой стиль написания стихотворения, таким образом поэт выделяет паузами значимые смысловые строки. Вот как происходит нагнетание тягостной атмосферы безысходности в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям»:

Лошадь на круг (пауза)

За зевакой зевака (пауза)

Штаны пришедшие Кунецких клешить (пауза

Сгрудились …»

Такая нетрадиционная разбивка стихотворения на строки помогает поэту привлечь внимание читателя к самому главному, ощущение безысходности передано не только лексическим, но и синтаксическим, через особую разбивку строки.

В. Маяковский повышенное внимание уделял слову, поэтому в его произведениях встречаем множество авторских неологизмов – слов, придуманных самтим поэтом, они наиболее полно раскрывают суть поэтического замысла, передают оттенки авторской речи. В стихотворении «Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» много авторских неологизмов: «злотолюбо», «ясь», «трезвонится». «вспоем». Поэт играет со словами и рифмами, поэтому, например, в данном стихотворении есть омонимы: «Гоню обратно яв огни впервые с сотворенья. Ты звал меня? Чаи гони, поэт, варенье; синонимы: «солнце», «златолюбо», «светило». Поэтическая лексика В. Маяковского всегда необычна и читатель открывает новые значения традиционных слов и форм. По новому звучат в поэзии Маяковского традиционные темы. Например, в стихотворении «Прозаседавшиеся» тема бюрократизма раскрывается поэтом через смешение фантастики и реальности, создание гротексных ситуаций, когда люди

… на двух заседаниях сразу

В день

Заседаний на двадцать

Надо поспеть нам.

Поневоле приходится разорваться.

До пояса здесь,

А остальное

Там»

В этом же стихотворении используется и еще один новаторский прием Маяковского: смешение лексических стилей. В рамках одного произведения есть слова и выражения, тесно связанные с реалиями современного поэту времени, а с другой стороны – встречаются и устаревшие слова и формы.

Таким образом, В.В.Маяковский выступил в поэзии начала 20 века новатором в области стихосложения.

Страстное, неотступное стремление в будущее связано у Маяковского с тем, что многое в сегодняшней жизни он не принимал. Он по-прежнему “всей нынчести изгой” (“Про это”, 1923). По-прежнему звучат в его стихах мотивы мировой скорби: “Для веселия планета наша мало оборудована”, “Это время трудновато для пера” (“Сергею Есенину”, 1925). Не оставляет его чувство одиночества:

Мне скучно

Здесь

Одному

Впереди –

поэту

Не надо многого, –

пусть

Только

Время

Скорей родит

такого, как я,

Быстроногого.

(“Город”, 1925)

Годы -- чайки.

Вылетят в ряд –

и в воду –

Брюшко рыбёшкой пичкать.

Скрылись чайки.

В сущности говоря,

где птички?

Я родился,

Рос,

Кормили соскою, –

жил,

Работал,

Стал староват...

Вот и жизнь пройдёт,

Как прошли Азорские

острова.

Машину

Души

С годами изнашиваешь.

Говорят:

– в архив,

Исписался,

Пора! –

Всё меньше любится,

Всё меньше дерзается,

и лоб мой

Время

С разбега крушит.

Приходит

Страшнейшая из амортизаций –

амортизация

Сердца и души.

Маяковский по природе своей был трагическим поэтом. О смерти, о самоубийстве он писал, начиная с юности. “Мотив самоубийства, постоянно возвращается в творчестве Маяковского, – заметил Р.Якобсон в статье “О поколении, растратившем своих поэтов”. – Он примеривает к себе все варианты самоубийства... В душе поэта взращена небывалая боль нынешнего времени”. Мотив смерти, самоубийства звучит у Маяковского как вечный, общечеловеческий. Здесь он свободный поэт, нет у него никакой агитационной, дидактической, прагматической цели, он не связан ни групповыми обязательствами, ни полемикой. Стихи его глубоко лиричны, по-настоящему раскованны, в них он действительно рассказывает “о времени и о себе”.

Ваш

Тридцатый век

Обгонит стаи

сердца раздиравших мелочей.

Нынче недолюбленное

Наверстаем

звёздностью бесчисленных ночей.

Воскреси

Хотя б за то,

что я

Поэтом

ждал тебя, откинув будничную чушь!

Воскреси меня

Хотя б за это!

Воскреси –

Своё дожить хочу!

Я знаю силу слов, я знаю слов набат,

Они не те, которым рукоплещут ложи

От слов таких срываются гроба

шагать четвёркою своих дубовых ножек.

Бывает, выбросят, не напечатав, не издав.

Но слово мчится, подтянув подпруги,

звенят века, и подползают поезда

лизать поэзии мозолистые руки.

Пастернак, процитировав строки двадцатилетнего Маяковского:

Время!

Хоть ты, хромой богомаз,

лик намалюй мой

в божницу уродца века!

Я одинок, как последний глаз

у идущего к слепым человека! –

Поэзия Маяковского во многом подобна живописи начала 20 века, хотя инструмент художника слова и мастера кисти различен. Известно, что Владимир Маяковский и сам был талантливым художником и живописцем.

Можно выделить следующие черты новаторства в поэзии В.В.Маяковского:

1. Новые типы рифмованной строки, подразделяющиеся на следующие:

1. Перекидная составная рифма - конец строки рифмуется с концом другой и с началом третьей.

2. Разнесенная рифма – начало и конец одной строки рифмуется с концом другой.

3. Спрятанная рифма – начальное или серединное слово одной строки рифмуется с концом другой.

3. Применение метафоры, иногда буквализированной.

4. Изменение ритмического рисунка стиха, связанное с чтением стихов вслух.

5. Особый синтаксис стихов, где главная роль отводится существительному.

Использованная литература.

1. В.Корнилов - Не мир, но миф - М.1986.

2. О.Мандельштам. Выпад – М., 1924.

3. Н. Миронова - Жив ли сегодня Маяковский? - М.,2003.

4. Б. Пастернак. - Люди и положения – М., 1956.

5. М. Цветаева Эпос и лирика современной России – М., 1932.

6. Г.С. Черемин Путь Маяковского к Октябрю. – М., 1975.

7. Б.М.Эйхенбаум. О поэзии Маяковского. – М.,1987.

В творчестве Маяковского сочетаются лучшие традиции русской классической литературы и новаторство поэзии социалистической эпохи.

Противники Маяковского пытались представить его нигилистом, обвиняли в пренебрежительном отношении к культурному наследию. Маяковский резко возражал против этих измышлений. В ответ на обвинение в «уничтожении классиков» он в 1930 году говорил: «Никогда я этим глупым делом не занимался...»

Отношение Маяковского к крупнейшим русским поэтам XIX века свидетельствует о том, как высоко он ценил великих мастеров классики.

Когда наша страна праздновала стодвадцатипятилетний юбилей со дня рождения Пушкина, Маяковский написал известное стихотворение - «Юбилейное» (1924) и в нем выразил свою глубокую любовь к великому поэту. «Я люблю вас, но живого, а не мумию!», - страстно восклицает Маяковский, протестуя против того «хрестоматийного глянца», который наводили на поэта псевдоученые педанты.

Высоко ценил Маяковский Лермонтова. Он защищал поэта от вульгарных критиков, высмеивал их попытки объявить его «индивидуалистом, потому-де, что в его поэзии «целые хоры небесных светил и ни слова об электрификации». В стихотворении «Тамара и Демон» Маяковский использовал образы лермонтовской поэзии.

Наследуя лучшие традиции классиков, Маяковский вместе с тем выступил как поэт-новатор. Для нового содержания он нашел новые средства художественного выражения. Художественное новаторство было рождено новой эпохой в развитии человечества - эпохой пролетарской революции. В борьбе пародов России за победу социализма сформировалась личность поэта. Революционная эпоха определила содержание и характер его лирики, своеобразие его поэтического стиля, столь органично сплавившего реалистическую точность и конкретность изображения с масштабностью поэтического видения мира.

Сближая поэзию с политикой, Маяковский поставил искусство на службу революции. Мастер политического плаката, газетного стиха, он необычайно широко и оригинально использовал в своем творчестве средства и приемы художественной условности. Его метафора не только подчиняется конкретному идейному замыслу, но и вбирает в себя важнейшие социальные ассоциации эпохи. Так, например, рождаются образы революции-потопа, а также развернутый образ «войска стихов». Свойственный стилю Маяковского гиперболизм становится политическим отражением характерного для революционной эпохи накала социальных столкновений и гигантского размаха социалистических преобразований страны. С невиданной ранее широтой Маяковский вводит в поэтический язык живую современную речь, социально-политическую фразеологию эпохи. В основе его поэзии лежит разговорная речь. «Большинство тона вещей построено на разговорной интонации», - писал Маяковский. He случайно многим своим стихотворениям он давал название: «разговор», «рассказ», «послание» и т.п. Чаще всего в произведениях Владимира Маяковского слышатся ораторские интонации поэта-трибуна, «агитатора, главаря».

Маяковский постоянно боролся против ложного представления, будто существует особый «поэтический язык», которым только и можно писать стихи. Он резко критиковал поэтов, которые писали на условно-поэтическом жаргоне.

С такой же энергией боролся против литературных штампов, избитых, омертвевших, ничего не говорящих выражений. Маяковский широко пользовался всеми богатствами русского языка. Когда это было нужно, поэт не пренебрегал старыми словами: архаизмами и славянизмами. Маяковский часто употреблял и неологизмы - слова, созданные им самим. Их особенность в том, что они создавались на основе общеупотребительных русских слов и всегда были ясны по своему смыслу: «Молоткастый, серпастый советский паспорт», «Я планов наших люблю громадье» и т.п. Как эти, так и другие неологизмы Маяковского имеют цель наиболее выразительно выявить содержание стихотворения, его смысл.

Очень большое значение в произведениях Маяковского имеет рифма. Ho поэт не удовлетворился старым способом рифмовки. Он часто рифмует слова, учитывая не только их окончания, но и предшествующие звуки, не только буквальные совпадения слогов, но и созвучия слов. Рифмы Маяковского исключительно разнообразны и выразительны.

Нужно сказать, что за послеоктябрьские годы советская поэзия выдвинула многие имена, занявшие место в одном ряду с крупнейшими поэтами прошлого. И можно смело утверждать, что за всю историю русской литературы не было еще такого периода, когда за сравнительно короткий исторический срок появилось бы такое обилие и разнообразие поэтических талантов. Плеханов и Сельвинский, Пастернак и Есенин, Луговской и Заболоцкий, Багрицкий и Прокофьев, Твардовский и Леонид Мартынов, Светлов и Асеев, Маршак и Антокольский - вот далеко не исчерпывающий список имен современников Маяковского, которыми мы можем гордиться. И это, несомненно, огромное богатство! Каждый из названных писателей - яркая самобытная поэтическая величина, каждый из них заслуженно может быть назван большим поэтом.

И среди этих поэтов мы выделяем Маяковского, называя его не только «большим», но и великим. Этот человек завоевал особое место даже среди лучших из лучших наших поэтов.

Владимир Владимирович Маяковский участвовал в таком литературном движении как футуризм. Маяковского считают чуть ли не единственным, кто добился успеха в этой стези. Футуристы выступали за новый стиль в поэзии и протестовали против Пушкина, Достоевского. Футуристы хотели создать новое течение поэзии и добавить в словари новые слова, они выступали против классики и говорили, что на ней не могут основываться все поэтические произведения.

В 1912 году выходит первое стихотворение Владимира Владимировича Маяковского написанное в новом стиле «Ночь». Стихотворение поразило своей необычностью, было много новых слов, которые раньше в произведениях не использовались. Талант Маяковского был заявлен ярко и необычно, он воспринимал мир глазами художника. В описании ночного города писатель использовал много метафор и нововведённых слов. Так дом с зажжёнными окнами у Маяковского выглядит, словно игорный стол, на который раздали желтые карты.

В стихотворении «А вы могли бы» Владимир Владимирович с помощью свое таланта оживляет неодушевленные предметы. Таким образом, писатель предлагает читателю попробовать сыграть на водосточных трубах, словно на флейте. Он смог все сформулировать так, что многие предметы стали выглядеть не так хмуро, как раньше.

В раннем творчестве Маяковского можно увидеть слова, которые он преобразовал в новые и писал свои произведения. Владимир Владимирович всегда противопоставлял деревню городу, он верил, что будущее за технологиями и прогрессом. Ему нравится жить в городе, шумные улицы, большое количество народа, а деревню он считает чем-то изжившим себя. Он не видел будущего в деревнях и какого-то развития.

Маяковский и не забывал описывать правду, его стихотворения максимально приближены к правде. Про город, который ему так нравиться Маяковский пишет, что он жестокий и иногда несправедливый.

Маяковский новатор, который писал, как он говорил новыми словами о старом мире. Он хотел создать что-то свое значимое для народа, каждое слово в стихотворении Маяковского имеет глубокий смысл и свое ударение. Маяковский хотел добиться признание среди народа, и он добился его своим творчеством.

Сочинение Традиции и новаторство Маяковского

Маяковский известен не только своей лирической поэзией, но и революционными тематиками в своих произведений. Маяковского смело можно отнести к поэтам - футуристам, новаторам, основателям нового стиля в литературе.

Опыт, переданный Маяковским, показывает, что поэт пришел вовремя и смог передать бунтующее настроение народа, его потребности и проблемы. Поэмы, стихотворения и другие произведения Маяковского вошли в историю благодаря тому, что он пытался затронуть актуальные проблемы того времени, не боялся противостоять старому и был патриотом своей страны несмотря на острые социальные, экономические и политические проблемы.

Поэт смог показать миру новую поэзию, понятную всем слоям общества, всему народу. Его поэзия отличается тем, что она подходит для митингов, демонстраций, призывов, чего ранее затронуто не было. Если ранее поэты писали о любви, делах сердечных или о родине, то Маяковский призывал народ идти за собой, использовал больше обращений. Поэт не боялся использовать новые чуждые обществу слова, ненормативную лексику, грубые обороты и обличающие пороки фразы. Новый стиль, по мнению Маяковского, поможет писателям-новаторам лучше донести свой послы до граждан.

Но обращения и митинговый сленг нес за собой огромный и глубокий посыл. Сатира, часто используемая поэтом-футуристом, помогала говорить о недостатках людей, общества, других поэтов.

Самым главным в творчестве Маяковского была эмоциональность, он отдавал себя полностью написанию произведений. Его гнев, переживания и другие эмоции отчетливо слышны в стихотворениях - это то неподдельное, что и нужно читателям, слушателям, народу.

Можно заметить, что большинство стихотворений автора посвящены политике, разоблачению взяток, ведь это реальные проблемы общества до революции. Своими стихотворениями Маяковский заставлял задумать советского читателя о правильном, пытался доказать, что нужно быть честным не только к себе, но и к власти, обществу в целом.

Конечно, второй по популярности темой была тема любви. Большинство стихотворений данной тематики было посвящено Лиле Брик, которую так нежно любил поэт. Также другими темами, на которые писал поэт были: тема поэта и поэзии, тема человечности.

Маяковский смог в грубой форме описать волнующие и не решающиеся проблемы советского общества. Он не боялся идти в перед, сжигая мосты, нести людям правду, какой бы она не была.

По мнению Маяковского, поэт или писатель должен служить и помогать своему народу, только тогда он оправдает себя как человека, причастного к искусству.

Маяковский посвятил свою жизнь поэзии, отдавался полностью своему делу, желая помочь всем словом. Его дело не умерло, ведь спустя столько лет его стихотворения любят, вспоминают и ценят.

Несколько интересных сочинений

Характеристика и образ Екатерины 2 в романе Капитанская дочка
Для того, чтобы описать образ Екатерины II, потребуется обратиться к произведению. Как мы уже знаем, рассказчиком является Гринев, и он говорит нам о встрече Марьи Ивановны с императрицей.
Русский язык считается наиболее сложным языком из-за трудностей, связанных и с расставлением знаков препинания, и правилами переноса слогов и многими другими причинами. Среди них отдельное место занимает вопрос

Макияж. Уход за кожей и волосами. Маникюр

Скачать:

Предварительный просмотр:

Сочинение Традиции и новаторство Маяковского

Несколько интересных сочинений

СХОЖИЕ СТАТЬИ